Зачем их звать обратно с небес?
Шрифт:
— Но, Б.Д., — сердито перебил его Фрост, — ведь бессмысленно делать вид, будто Нетленный Центр не управляет планетой. Да, есть еще правительство, но руководим планетой мы. Мы прибрали к рукам инвестиции, мы завладели всеми крупными производствами и…
— Мог бы с вами поспорить, — проворчал Б.Д.
— Конечно, могли бы. Это не наш капитал. Это лишь деньги, которые нам доверены. Но распоряжаемся этими деньгами мы, мы решаем как их использовать, и никто у нас не в праве требовать отчета.
— Кажется, — вмешался Лэйн, — мы ушли от темы.
— Я вовсе не имел намерения, —
— А по-моему, имели, — спокойно возразил ему Фрост. — Не знаю, что вами движет сейчас, Маркус, только за всю жизнь вы не сделали ничего без расчета.
— Маркус, между прочим, просил помощи, — попытался разрядить атмосферу Лэйн. — Что до меня, то я готов ее предоставить.
— А я — нет, — ответил Фрост. — Я не стану сотрудничать с человеком, который намеренно ставит меня в затруднительное положение. Эта работа велась в отделе задолго до моего вступления в должность и всегда под грифом секретно.
— Не нравится мне все это, Дэн, — упрекнул его Б.Д.
— Конечно, вам это не должно нравиться, — повернулся к нему Фрост. — Ведь вы, извините за неловкое выражение, наше лицо, и я вовсе не хотел смутить вас.
— А вы знали? — Б.Д. обратился к Лэйну.
Тот кивнул.
— Да, казначейство выделяет фонды. А Маркус знал потому, что в его обязанности входит знать все. Но нас, посвященных, было только трое. Прошу прощения, сэр.
— С вами троими я поговорю позже. — приосанился Б.Д. — Я по-прежнему считаю, что действовать мы должны только открыто. Не следует забывать, что на нас возложена священная миссия. Наша организация всегда оправдывала это высокое доверие, и мы обязаны поддерживать свой престиж. Придет день, ради которого мы работаем, и тогда, хочу верить, мы сможем открыть людям не только наши книги, но и наши сердца.
Б. Д. сел на своего конька. На эту тему он мог распространяться часами.
Он бубнил и бубнил.
Фрост взглянул на Эплтона. Тот сидел сгорбившись, хмурый и напряженный.
Значит, не вышло, подумал Фрост. Не получилось, как он хотел. Пришел сюда с информацией и выложил ее, а полностью не сработало. В чем тут дело, зачем я ему?
Между ним и Маркусом никогда не было вражды. Не сказать, что они были на дружеской ноге, друзей у Маркуса нет, но ведь они коллеги и, по крайней мере, друг друга уважали. Что-то происходит, размышлял Фрост, незаметное для меня. Ведь если бы ничего не происходило, то зачем Эплтону пытаться меня скомпрометировать?
Он очнулся от мыслей и вновь услышал Б.Д.
— И вот поэтому, говорю я вам, мы должны собрать все наши силы в кулак и разыскать Мону Кэмпбел, которая, возможно, обнаружила то, что мы ищем, что мы исками все эти годы… — Б. Д. остановился и вопрошающе оглядел собравшихся. Все молчали.
— Совещание окончено, — сказал Б. Д. и постучал по столу карандашом.
5
— Понимаете, в чем дело, — сказала владельцу похоронного бюро маленькая старушка. — Мы оба стареем. Лет у нас впереди не так много, хотя на здоровье пока не жалуемся.
Пожилой джентльмен усмехнулся и стукнул тростью об пол:
— Вот в том-то и дело,
— И нам, надо сказать, — вновь вступила старушка, — это очень нравится. Джеймс упорно трудился всю жизнь, мы экономили и копили деньги. Так что теперь, когда он уже не может работать, мы просто спокойно сидим, беседуем, иногда ходим в гости. Но каждый день нам приходится думать о средствах. То немногое, что мы скопили, тает на глазах, мы не можем себе такого позволить.
— Глупо, — заявил старик. — Средства можно вложить во что-то стоящее.
— Вот именно, — закивала старушка. — Вложить их во что-то стоящее, а не проедать попусту.
— Вполне вас понимаю, — владелец лавки потер мягкие, слабые ладони. — Люди с этой проблемой приходят сюда постоянно, вам незачем волноваться.
6
Из окна офиса, расположенного на самом верху Нетленного Центра, Фрост глядел на пестрый ковер, в который при взгляде с такой высоты превращался Старый Нью-Йорк. Гудзон казался серебряной полоской, сияющей под утренним солнцем, а Манхэттен напоминал выцветшее лоскутное одеяло. Прежде он часто стоял так у окна, находя в раскинувшейся перед ним картине нечто символическое: взгляд на прошлое человечества с высоты будущего. Но сегодня ему было не до того — в мозгу, изводя и мучая, колотился один и только один вопрос.
Несомненно, Эплтон хотел скомпрометировать его, но зачем?! Действовал ли Эплтон в своих интересах или не только? Может, служебные интриги? Этот ответ наиболее правдоподобен, но долгие годы Фрост старательно и успешно избегал интриг. Возможно, кто-то хотел занять его место. Что же, многие бы хотели, но никто из них, он был абсолютно убежден, не мог разнюхать то, что сумел Маркус.
Означать это могло только одно — кто-то его боится, предполагая, что Фросту известно нечто, что может бросить тень, если и не на сам Нетленный Центр, то на кого-то из руководства.
Но ведь, если рассудить, это нелепо. Он занимался исключительно своими делами. Обращались к нему лишь по вопросам, входящим в его компетенцию. В политике он участвовал косвенно.
В чужие дела не лез, разве только сегодня утром нарушил это правило, сказав Б.Д., что глупо делать вид, будто Нетленный Центр не управляет миром. Конечно, это так, но лучше было бы попридержать язык. Но Эплтон его разозлил, и про здравый смысл он позабыл.
Эплтон сказал правду. Сеть агентов существовала, но создал ее не Фрост. Да и не очень-то она велика. Эплтон сильно раздул ее реальные масштабы из каких-то своих соображений.
Фрост отошел от окна и вернулся к столу. Пододвинул к себе стопку бумаг, которую оставила мисс Бил. Сверху, как обычно, лежал ежедневный отчет со статистикой естественного движения населения — дата и две короткие строчки:
Временно недееспособных: 96.674.321.458.
Дееспособных: 47.128.932.076.
Проглядев и скомкав листок он отправил его в корзину и взял из стопки следующую бумагу.
Послышался шум, Фрост поднял глаза — в дверях кабинета стояла мисс Бил.