Зачем викинги стригли ногти мертвецам и как Дарт Вейдер взобрался на стену храма. Заметки литературных следопытов
Шрифт:
(Кстати, чуть отвлекусь. Сверженный король Норвегии Олаф вынужден был бежать, и бежал он в Россию, к Ярославу Мудрому, захватив с собой малолетнего сына Магнуса. После смерти Олафа Ярослав усыновил Магнуса, так что будущий норвежский король вырос в Новгороде. Магнус смог вернуть себе трон, но наследников не оставил, и на смену ему пришел брат Олафа Харальд (знаменитый поэт-викинг и его русская жена Елизавета Ярославна, но это мы оставим для рассказа о Норвегии.)
А пока вернусь к Эмме. Кнуду она родила сына Хардекнуда, а вот Эдуарда – своего первенца от прежнего мужа – совсем забросила. Когда он подрос и, приехав из Нормандии, взошел на Английский престол, то первым
И раз уж зашла речь о неприятных монархах, то, как говорится, не могу молчать. Хоть история и не о Ла Манше, а о заливе восточнее, а все же здесь, на берегу, вспоминается Иоанн Безземельный, потерявший свои драгоценности, золото и корону. Обоз короля, пересекающий залив, был застигнут приливом. Король сумел спастись, но его сокровища были потеряны. Это, конечно, не точно как и все, что нам известно о 1216. Тем не менее, событие стало основой увлекательного романа моей любимой Элизабет Чедвик «Сокровища короля».
И еще одна ассоциация. Понятно, что плывущего за подвесками д’Артаньяна справедливо было бы оставить Франции, но вот герцога Бекингема-то из головы не выбросишь. Тем более, что Фельтон убил его в апартаментах неподалеку от этих мест, также на берегу Ла Манша. Бекингем – это вообще моя травма. Его образ в романе Дюма, его любовь к Анне Австрийской всегда были для меня чем-то вроде остаповской «хрустальной мечты», которой нельзя касаться грязными лапами. А потом я выросла и узнала именно о грязных лапах. Точнее о мерзком, рахитичном, чесоточном старикашке с дрожащими ногами, Якове I, чья ненависть к воде была столь велика, что он не мылся вообще никогда, так что дамы с трудом могли находиться с ним в одной комнате. И о битвах среди юных красавцев за сердце этого грязнули. И о том, как Бекингем преуспел в этой борьбе.
И вот два автора: романтик Дюма, и желчный, язвительный, и, возможно, более правдивый Сабатини, с его «Фаворитом короля» и «Его дерзостью герцогом Бекингемским».
Кому как, а я остаюсь с Дюма. Все-таки Анну Австрийскую Бекингем действительно любил.
Тем не менее, Сабатини обязателен к прочтению, тем более что в «Фаворите» разворачиваются невероятно интересные события еще до прибытия Вильерса ко двору Якова.
В общем, это все, конечно, мои мысли. Мальчики-то при взгляде на English Channel думали в первую очередь о Второй Мировой.
После прогулки мы поехали дальше, на запад, вдоль берега моря. На нашем пути встретились две интересные фигуры.
Long Man of Wilmington и Litlington White Horse.
Обе здоровенные: «рост» человека – 72 метра.
Долгое время пытались выяснить, кто и когда сделал их. Long man впервые упоминается в книгах в 1766 году. Современные исследователи полагают, что фигура была создана в 1545 году.
Лошадку, согласно местной
А у любителей современного детектива фигура английской белой лошади теперь наверняка ассоциируется с романом Джоан Роулинг "Смертельная белизна".
В экранизации этого романа мы, кстати, видим Уффингтонскую белую лошадь. Такие фигуры в Англии (а их в стране больше полусотни) – это весьма интересная тема. Да, большинству этих гео-рисунков меньше трёхсот лет, но есть и гораздо более древние, насчитывающие более трёх тысяч лет, фигуры, появившиеся еще до железного века! Ведь не даром у Роулинг мальчику Билли привиделось убийство девочки на глазу Уффингтонской лошади; исследователи полагают, что фигуры эти использовались для проведения ритуалов, а, возможно, и жертвоприношений.
Скорее всего, фигур таких было еще больше, но остаются они видимыми только при постоянном уходе – в противном случае зарастают травой и исчезают. Следовательно, та же Уффингтонская лошадь, о которой летописи упоминают еще с XI века (а в результате экспертизы было доказано, что изображение существовало и в 6 веке до нашей эры), постоянно обрабатывается обычными местными жителями на протяжении тысяч лет! Вот это преемственность!
Прокатились по сельской местности (узкие извилистые однополосные дороги в Англии впечатляют водителей и добавляют им седых волос) и доехали до города Брайтон.
Royal Pavilion выплыл нам навстречу постепенно, как дворец из старинной восточной сказки.
Впрочем, это и есть дворец, летняя резиденция королей XVIII–XIX веков, и выполнен он в индийском стиле.
Здесь опять начались мои страдания – страдания человека, которому запрещено фотографировать. Боже, как я ненавижу это правило! Успела сделать только самый первый кадр у входа в самую первую комнату, прежде чем увидела запрещающий знак.
Прекрасный, изящный дворец.
После осмотра дворца и небольшой прогулки по окрестностям поехали дальше, к еще одному замку.
Замок Arundel, пожалуй, самый величественный и грандиозный из увиденных нами.
Ему уже больше тысячи лет (подумать только!). Так же, как и Бодиамский замок, он был поврежден в период гражданской войны, но благодаря реставрации, проведенной в XVIII веке, сейчас находится в великолепном состоянии. Эх, и в нем нельзя фотографировать…
Кроме замка нам понравился и сам Арундел, по которому мы с удовольствием прогулялись.
Со всеми нашими прогулками и посиделками в кафе до своей гостиницы в Weymouth мы добрались только к вечеру. На этот раз нам достался более скромный B&B, правда у самой-самой кромки моря.
Третий день
Как бы ни хотелось нам ехать дальше вдоль побережья, до самого Корнуолла, пришла пора поворачивать к северу, вглубь острова. Сегодня нам нужно было доехать до города Бат.
Конец ознакомительного фрагмента.