Зачем звезды светятся?
Шрифт:
Как-то раз Морошка поделилась своей мечтой с сестрицами – такими же оранжево-жёлтыми морошками. Стали они вместе думать, как всё же осуществить им эту мечту, ведь теперь уже всем ягодкам-морошкам захотелось увидеть море. Думали-думали, да так и ничего и не придумали. Решили обратиться за советом к дядюшке Ветру.
И вот однажды засвистело, закружило над болотцем. Обрадовались ягодки-морошки: ведь это же долгожданный дядюшка Ветер объявился!
Выслушал Ветер мечту Морошки, подумал немного. А потом и говорит:
– Ну, эта беда не беда. Смогу я вам помочь, мои
И как свистнет, как гикнет! Разом лес кругом зашумел. Вжали свои золотистые головки морошки в листики-плечики, приклонились ко мху от нагрянувшего вихря… А дальше и не помнят, что было, только свист да шум кругом. Испугались морошки. А дядюшка Ветер лишь громко хохочет:
– Что, страшно? Эх вы, малютки! Ничего, сейчас я мигом чудо для вас устрою!
И вдруг всё стихло, стало светло и как-то просторно. Морошка выпрямила свой стебелёк, расправила листики-плечики и огляделась по сторонам.
То, что увидела Морошка, было изумительно! Вокруг больше не было высоких сосен. С одной стороны возвышалась скала, а с другой плескалось синее красивое море – такое, как описывал в своих рассказах дядюшка Ветер.
Значит, Ветер перенёс их болотце прямо целиком на какой-то остров!.. Он же рассказывал, что на море есть острова. И тут Морошка увидела чайку – птицу, о которой дядюшка Ветер рассказывал с восхищением. «Вот, сбылась мечта», – подумала Морошка.
Она поглядела на своих сестриц-морошек. Те тоже удивлённо смотрели на изменившийся вид вокруг, на море, у которого они так внезапно оказались. Чайки с криком летали над вдруг откуда-то появившимся золотистым островком.
Дядюшка Ветер легонько потрепал Морошку по золотистым щёчкам и ласково произнёс:
– Ну что, малютка, ты рада?
– Ах, дядюшка Ветер, если б ты знал, как здорово, когда мечта сбывается!
Нужда, Доброта и Жадность
Плелась как-то Нужда по дороге, еле ноги переставляла.
Шла, шла, да совсем выбилась из сил. Не идут ноги, хоть плачь. Присела Нужда на камешек отдохнуть. Сидит и потихоньку постанывает.
Проезжала мимо Жадность, вся такая упитанная, в добротной одёжке.
– Эй, Нужда, всё охаешь? – окликнула Жадность горемыку и пронеслась мимо на своей новенькой машине, лишь пыль столбом поднялась.
– Вот несётся-то! – произнесла вслед Нужда. – Так недолго и зашибиться.
Сидит дальше Нужда, сил нет подняться. А тут мимо Доброта шла.
– Ой, что с тобой? – спросила она.
– Устала, присела отдохнуть, да вот подняться теперь никак не могу, – еле выдавила из себя Нужда.
– Ну, это дело поправимое, – ласково произнесла Доброта. – На-ка, перекуси, – добавила она, протягивая Нужде бутерброд.
Подкрепившись, Нужда ожила, да и после сердечных, ласковых слов Доброты стало тепло и уютно, откуда-то и силы взялись.
Нужда повеселела, выпрямилась:
– Ну, можно и снова в путь.
– Да куда же ты одна?.. Пойдём со мной, вместе ж веселей, – предложила Доброта.
– Разве не видишь, кто я? Моё имя Нужда, так что плохой я тебе попутчик, – произнесла Нужда.
– Ой,
– Ну ладно, а то смотри, я тебя предупредила, – сказала на это Нужда.
Идут они вместе дальше, шутят меж собой, говорят о том о сём. И вдруг видят: машина в кювете лежит, а рядом Жадность сидит и слезами умывается.
– Чего ревёшь-то? – спрашивает её Доброта.
– Машину жалко… – отвечает Жадность.
– Нашла о чём печалиться! Лучше порадовалась бы, что сама цела. Пойдём с нами, слезами горю не поможешь.
И пошли они дальше уже втроём. Нужда и Доброта смеются всю дорогу шуткам своим, а Жадность лишь причитает:
– Это всё Нужда виновата, не повстречай я её, цела бы осталась моя машина.
– Хватит стонать, – говорит ей Доброта. – Не лихачество б твоё, этого и не случилось бы.
К ночи подошли они к озеру, остановились на ночлег. Доброта с Нуждой хворосту нанесли, костёр разожгли, затем из веток шалаш соорудили. А Жадность всё причитает да на судьбу жалуется – какая, мол, несчастная. Доброта уж и так и сяк её успокаивала, ничего не помогает. А Нужда думает: «Да неужели из-за этого так убиваться стоит?»
Надоело Доброте Жадность уговаривать, прилегли они с Нуждой отдохнуть. Утром встали, а Жадности и след пропал, лишь лужа из слёз осталась на том месте, где она сидела.
Смотрят Нужда с Добротой и глазам своим не верят.
– Вот тебе и раз! Жадность-то сахарной оказалась… – лишь и произнесла Доброта.
Старый Маяк
Старый отшельник Маяк добросовестно нёс свою службу.
Он был вечен и давно забыл, сколько лет (а может, веков) стоит на этом скалистом одиноком острове среди бушующих морских волн. Его каменные стены, замшелые и обветренные, походили на панцирь старой черепахи.
Маяк светил судам, малым и большим, указывая верный курс и поддерживая тем самым их, как бы говоря – мол, вы не одни, я с вами в этой кромешной тьме. Они, приветствуя, сигналили ему в ответ. Маяк весело ухмылялся: «Ну, кто сказал, что я одинок!? Вон какие эскадрильи идут на мой свет! И что б они без меня делали? Радуются при встрече, как отцу родному…»
Днём, когда отступала ночная тьма, старый Маяк отдыхал, слушая щебетанье птиц, которые на своём птичьем языке рассказывали новости со всего света. И вновь старый Маяк, ухмыльнувшись, подумал про себя: «Да разве ж я одинок? Вон сколько пташек навещает меня. Да и что такое одиночество?..»
Галина Гаврилюк
Родилась в 1983 году в п.г.т. Берегомет Черновицкой области (Украина). В 2007 году переехала в Испанию.