Зачетка, или с Новым Годом, Глеб Борисович! Книга 2
Шрифт:
— Господи… И что мне теперь делать?
Радостные, разноцветные стены клиники. Информационные плакаты на стенах.
— Наумова Варвара!
— Ой, божечки…
— Девушка, с вами все в порядке?
Судорожный кивок.
— Да, я просто… я сейчас… отдышусь маленько…
— Медсестра, тут девушке плохо… А может, вы передумали?
Отчаянно:
— Нет! Не знаю! — шмыганье носом. — Он ведь меня бросит, понимаете?
— С чего вы взяли?
— Он
Всхлип. Снисходительно:
— Ну, так то чужих. Чужие у них все недоумки. Женатый, что ли?
— Что вы! Я б убила…
— Ну так и не дури… Даже если тебя и бросит, от ребенка не откажется — поможет поднять. Сколько ему?
— Тридцать семь…
Выпученные глаза.
— Ничего себе! А тебе сколько?
— Наумова, вы будете сегодня аборт делать?
— О, боже…
— Хочешь первой пойду? А ты еще подумаешь…
— А вам зачем?
— Так хватит уже — трое спиногрызов-то… Куда мне четвертого?
Нерешительно.
— А может… вам тоже… того… не надо?
Смешок.
— Это ты мне говоришь? Сама с первым пришла, а мне четвертого «не надо»?
— Так ведь он там… большой уже… жалко… у вас вон и животик наметился…
— Это от прошлых… разнесло меня от спиногрызов моих…
— А как зовут?
— Маша, Аленка и Соня…
— Все девочки? Как здорово! Так может у вас мальчик там…
— Может и мальчик… Тьфу ты! — в сердцах. — Нашла тему!
Глотая слезы:
— Ну вот как так можно… человечек… живой… кулачки кусает… радуется, думает, мамка его больше всех на свете любит…
Всхлип. Руки обхватывают живот.
— Ничего он не думает… Дуреха малолетняя! Куда мне четвертого?!
— А мне куда?! В девятнадцать лет! На втором курсе!
На всю клинику:
— Наумова!!
Шепотом:
— Пошлите отсюда, а?
Судорожный вздох.
— А чтоб тебя… Я ведь не решусь во второй раз… Как мы их всех вытянем? Мне ж работать надо…
— А вы мне телефончик оставьте, я к вам в гости приезжать буду — нянькать…
— Куда ж ты будешь приезжать… у тебя учеба… Или решилась?
— Ох, решилась… Не знаю, что это будет, но не могу я…
Объятия, слезы.
— Ладно, Варюша, идем отсюда, от греха подальше… Все у тебя хорошо будет, все сложится…
— Как его зовут?
— Это она.
— О… Женщина?
Смешок.
— Тогда уж девушка, если на то пошло. Не бойся, она спокойная. Давай ногу, подсажу.
В страхе:
— Глеб, я… я не уверена…
— Я же сказал, ничего не бойся. Она спокойная, как удав.
С опаской гладя густую, белую гриву.
— Удав — это как-то не очень успокаивает…
Легкий
— Слушай, как ты собираешься коня на скаку останавливать, если даже не умеешь ездить верхом?
— Так то останавливать… а то ездить.
Раздраженно:
— Слушай, не хочешь, не надо…
— Я не не хочу… я просто…
— Струсила? Бывает. Идем в дом, я что-нибудь навру… Все равно нас скоро позовут к столу.
Глотая слюну:
— К столу?.. Ох… Глеб, знаешь, давай я еще раз попробую… Хорошая лошадка… смирная… ты же смирная, да?
— Что, к столу идти ты тоже боишься? Я же полдня тебе объяснял, что к чему.
Виноватый взгляд в пол.
— Да, я помню… Просто твоя мама… она такая…
— Какая?
— Строгая. Вдруг она подумает, что я…
— Варя.
— Что?
— Ты такая, какая есть. И я люблю тебя такую. Поняла? Мне плевать, что подумает моя мама. А если она хоть что-нибудь скажет, клянусь я тут же встану, и мы немедленно уедем отсюда.
Ошеломленное молчание. Нетерпеливо:
— Ну? Ты идешь?
Молчание.
— Варя… Ау… Ты пугаешь лошадь. Сжимаешь ей гриву пальцами. Она, конечно, спокойная… но тут кто угодно взбесится.
Дрожащим голосом:
— Ты… ты меня любишь?
Ошеломленное молчание уже с другой стороны.
— Я это сказал, да?
— Да.
Прерывистый выдох.
— Ну… значит так оно и есть.
— Глеб…
Досадливо:
— Не заставляй меня повторять… Потому что я не смогу. По заказу.
— Глеб, я…
— О, господи… Ну, люблю. Я тебя люблю. Все? Сказал? Теперь можно уже идти обедать?
— Глеб, заткнись! — почти в слезах, действительно пугая лошадь. — Я беременна!
— А как же учеба?
Беспомощно пожимая плечи:
— Не знаю, Глеб…
Пауза.
— В принципе, академ можно взять. Посидишь годик, потом возьмем няньку…
Мотание головой.
— Что ты, я не отдам малыша какой-то няньке…
Твердо:
— Бросать учебу это тоже не выход. Ты себе не простишь потом.
— А что выход?
— Не знаю пока. Будем думать. Иди сюда.
Нежный, долгий поцелуй. Мягкое одеяло укутывает плечи.
— Почему ты раньше ничего не сказала? Два месяца — большой срок…
Шмыганье носом.
— Глеб… я все равно не смогла бы сделать аборт. Пыталась, но… не смогла.
Зловещая пауза, пальцы стискиваются в кулак.
— Ты… что?
Испуганно:
— Ой!
Резкий скрип кровати.
— А ну-ка сядь. Повтори.
— Глеб… — всхлипывая, растирая слезы.
— Повтори, пожалуйста.
— Глеб, я же ничего в итоге не сделала… Ну пожалуйста, не ругай меня…