Зачётный профессор
Шрифт:
— Да вы, никак, джедай? — засмеялась Ника.
— Смотрели «Звездные войны»?
— И читала все книги.
— Вау! — Костя открыл рот и, по стечению обстоятельств, они вдвоем, одновременно, сказали одну и ту же цитату из Кодекса Джедая: — «Нет невежества — есть знание».
— Я предполагала, что вы ближе к сердцу примите именно эту истину.
— Я бы пожал вам руку, но они у нас с вами заняты. — Парень и женщина остановились на широком крыльце университета. Она несла только портфель, зачем-то держа его обеими руками, Костя тоже запросто мог освободить вторую. Но они оба сделали вид, что возможность соприкосновения нереальна и превосходит их способности. —
— Это ваша-то сторона — Темная?
— От непросвещенности, конечно, — сам не веря в это, насмешничал Костя, — луч знаний едва коснулся меня пока что, вытягивая из дремучего болота поверхностной эрудированности.
— Какая самокритичность!
— Неприкрытое лицемерие, — вздохнул парень, — я на самом деле ловок, быстр, умен и дьявольски хитёр. До следующей лекции, Вероника Витальевна! Спасибо за сегодняшнюю.
Наговорив последнее наспех, он почему-то спешно сорвался по ступенькам, словно его кто-то укусил, даже не предложив проводить её до остановки. Ника непонимающе приподняла бровь. Куда это его так понесло?
Молодой человек вцепился в тетрадь, из-под которой чуть не выехал учебник, вовремя подхватил его и, ускоряясь к парковке такси, оглянулся через минуту, но сквозь кусты крыльцо уже не виделось. Она ещё и «Звездные воины» цитирует! Тут нужно передохнуть и, забыв о том, как с ней прикольно общаться, ринуться соблазнять с холодной головой.
Урок девятый: Слово не воробей — борозды не испортит
— Алло?
— Я не отвлекаю? Высчитывал, как мог, самое подходящее время для звонка, — прокомментировал Тимур, пытаясь отключить в себе привычку умасливать своим голосом. Нужно говорить, как обычно, иначе эта университетская штучка зацепится за что-то вновь подозрительное. Главное не только стараться не выходить из амплуа добряка, но и душой не кривить. На это видно у женщин чуйка, покуда они не влюблены ещё, это потом — всё божья роса, а пока обман требуется тоньше, прозрачнее, незаметнее.
— Тебе удалось угадать, у меня перерыв на чай, — остановила Ника пирожное с кремом по пути в рот. На зависть всем знакомым своего пола, она смолоду ела сладости сколько угодно, и нигде не откладывалось. Вообще нигде не на радость ей самой.
— Приятного аппетита, — пожелал Баскаев, сидя в гримерной перед съемками. Едва выкроил минуту для звонка, но всё-таки не забыл о нем. Благодаря напоминанию, которое запикало у него в мобильном и выдало «позвонить доценту, пока не поздно!». Ну просто «Джентльмены удачи» какие-то. Эта формулировка вызывала у него смех, но он специально так и записал. — Как насчет поужинать завтра?
— Несомненно, не только завтра, но и каждый день. Я каждый день ужинаю, — улыбалась женщина. Хорошее настроение? Тимур откинулся поудобнее и покрутился в кресле на одной ножке. Надо поесть больше шоколада, чтобы мозги соображали и выдавали ответы на её остроты быстрее.
— Я имел в виду вместе. Не против?
— Завтра не могу, что если послезавтра? — подкорректировала планы Ника.
— Послезавтра у меня спектакль, я никак не могу тоже, — вздохнул Тимур. Это была правда. Не явиться на открытие сезона он не мог, а перенести его и подавно. Всё-таки он лишь одна сотая, как минимум, часть, нужная для представления, ради него одного никто и не почешется. Вычтут из гонорара и поделом. Или из театра выкинут. — А ты не можешь изменить свои завтрашние дела?
— У меня симпозиум, я тоже никак не могу, — отрезала Ника таким
— Симпозиум? И что вы на нем делаете? — игриво поинтересовался Тимур, запоздало осадив себя. Опять проснулся ловелас-флиртун, обольстительный и непредсказуемый — для других, но не для исследователя поведения человечества и его взаимодействующих основ. Черт возьми, а эта наука не так уж и бесполезна, видимо!
— По замыслу: с умными лицами слушаем докладчиков, записываем понравившиеся формулировки, выделяем проблемные места, задаём вопросы, отвечаем, упражняемся в ораторском искусстве и пытаемся заработать почтение коллег в мудреных дебатах, несём свет людям, порой делая внезапные открытия; по факту: прожигаем время в попытках выстроить карьеру и заткнуть всех за пояс, блеснув скорее не умом, а наиболее удачно подобранным текстом. И калякаем на полях от скуки карикатуры на самых старых профессоров, которых мечтаем отправить на пенсию, чтобы занять их место. В общем, ни за что не променяю эту захватывающую авантюру на какой-то там ужин.
— Да уж, пожалуй, я и сам жажду побывать на таком симпозиуме, — хохотнул Баскаев. Каждый из них в актёрском агентстве, наверное, тоже мечтает однажды стать директором своего агентства, режиссёром или продюсером, и степени и звания — заманчивая перспектива во всех областях науки и искусства. Шоу-бизнес — осиное гнездо, и он не догадывался, что в пыльных кабинетах книжников случается такая же конкурентная борьба, борьба за власть, влияние и популярность. — Так, ты тоже пилишь под кем-то стул, или со стороны глумишься над карьеристами?
— Нет, что ты, я сама ещё та карьеристка! Я же пишу докторскую… я не лишена амбиций, — не стала скрывать Ника. Избавленная от кокетства годами кропотливого умственного труда, она обладала в своём бальзаковском возрасте той особенностью вести беседу, когда правда и честные заявления притягивают больше, чем полу-таинственность, флер загадочности и увиливание от прямых ответов.
— Докторскую? — Тимур чуть не присвистнул. Да там совсем всё глухо! Ей ещё не хватало докторской, и тогда точно пиши — пропало. Искусственный разум и самая модернизированная операционка и то не выдержат баталии на любовном фронте с этим Эйнштейном в юбке. Нет, узких, немножечко расклешенных к низу синих брюках. — А на какую она тему, если не секрет?
— Ты будешь смеяться, — предупредила Ника, столкнувшаяся уже не раз в своих кругах с реакционностью на её горделивую замашку недопонятой Немезиды.
— Только если по-доброму или от несмышлености, — пообещал Тимур. Женщина прочистила горло и произнесла на память, будто прочла с почетной грамоты на площади:
— Патриархальная система нравственности в условиях деморализованного общества, — как и подозревал, молодой человек ничего не понял, смутно уловив очертания слов и ещё смутнее — их значение.
— Хм… — подал он знак, что здесь. Засмеялась вместо него Ника.
— На самом деле там всё просто, только в силу нужды — всё-таки наука и докторская — заковыристыми терминами.
— Так и, если совсем просто, о чем речь?
— Совсем просто? — женщина выправила осанку, хотя на неё не смотрел никто, кроме методистки за соседним столом, да и та поглядывала изредка. Как же она любила щеголять тем, в чем была по-настоящему спецом! — Я пишу о том, что при моральном упадке, после прошедшей, как песчаная буря, сексуальной революции, эмансипации и отмены грамотной цензуры, одним из уничтожающих нравственность факторов является доминирование патриархальной системы при её несовершенстве.