Зачистка территории
Шрифт:
Капитан знал еще и другой случай про колдовство. Один знакомый мужик жил себе и жил с женой вроде как счастливо и вдруг взял да ушел из семьи к другой женщине. Брошенная жена считала, что соперница заколдовала его самым наглым образом: тайком добавила ему в питье несколько капель своей менструальной крови, и что будто бы существует такой известный и очень надежный способ приворожения.
Сам Сливочников, будучи человеком верующим, всякого колдовства чурался, даже гороскопы в газетах никогда не читал, а когда приходил в Успенский собор, всегда ставил свечечку за пять рублей у иконы
Богоматери, чтобы уберегла. Икону эту он очень
Настоящую же икону когда-то много лет назад нашли здесь на берегу реки, и на этом самом месте сначала возникла часовенка, затем монастырь, и уж потом, значительно позже – сам город Любимов, и этот город стал процветать – столько народу приезжало поклониться иконе.
В гражданскую войну икона загадочным образом исчезла, долгое время о ней не было ни слуху, ни духу, и лишь уже после второй мировой войны она вдруг объявилась в Америке – в городе Миннеаполисе. Какое-то время она находилась там, а год назад вдруг, хотя возможно и после долгих переговоров, детали которых никто точно в Любимове не знал, объявили об ее возвращении на родное место. Икону в Россию должны были привезти американские епископы, а в Любимове – лично встретить сам Патриарх. Поговаривали, что и сам Президент пожалует – это было бы вполне в его духе. Злые языки, впрочем, утверждали, что тут и вертолету-то президентскому сесть негде: "Куда ни ступишь – всюду угодишь в говно!", и, мол, ни за что Президент в эту дыру не поедет
– советники отговорят, и в лучшем случае будет встречать Икону в
Москве, где ее намеревались выставить на пару дней перед возвращением на законное место – в правый придел Успенского собора в
Богородичном мужском монастыре.
Событие ожидалось великое и не только для монастыря и города
Любимова, но и для всей России. Немало жителей надеялось, что с возвращением главной иконы в город вновь вернется Божья благодать, уже давно его покинувшая, и с этого события начнется совсем другая жизнь. Короче, город пребывал в ожидании чуда. В местной газете уже с весны прошли даже типично советские лозунги: "Что ты сделал, горожанин, для достойного возвращения Иконы?" (Вспомним: "Столетию
Ленина (или XXV-тому съезду КПСС) – достойную встречу!") Прежде всего, конечно, была поставлена главная задача, чтобы икону просто-напросто не сперли бы сразу по ее возвращении. Для этого необходимо было восстановить довольно большой пролом в монастырской стене и организовать охрану. В мае из той же Америки уже привезли специальный сейф с пуленепробиваемым стеклом и особым микроклиматом внутри. Куда определят нынешний список с иконы, было неизвестно.
Сливочников любил именно эту самую списочную икону и очень беспокоился, как же он будет без нее. Решение какое-то наверняка уже имелось, но он о нем не знал и потому волновался.
Интересно, что и местные государственные, и преступные организации признавали ситуацию с возвращением иконы как крайне опасную, поскольку излишнее внимание к городу, да еще, не дай Бог, визит Президента – все это могло привести к непредсказуемым последствиям. У высшего руководства страны вполне мог возникнуть сначала резонный вопрос: "Что же такое вообще тут у вас твориться?", и далее самый главный и страшный: "А где же деньги?" Однако остановить возвращение иконы Богородицы было уже невозможно. Она решила
В городе в связи с этим событием ожидали до пятидесяти тысяч паломников только в сам день возвращения Иконы. В связи с этим городской администрации даже пришлось планировать разбивку палаточного лагеря близи монастыря – благо место позволяло, нужно только было снести несколько незаконно построенных гаражей, сараев и самовольных огородов. МЧС и военные уже обещали предоставить в необходимом количестве палатки, полевые кухни и в сжатый срок соорудить сам лагерь. Впервые за десять лет начали ремонтировать шоссейную дорогу на Н. и мост через реку. Администрацию области и города от всех этих проблем, понятное дело, бросало в холодный пот.
Между тем гаишники отъехали уже довольно далеко от центра и остановились на перекрестке с круговым движением уже на выезде из города, там огляделись: все вокруг было совсем безлюдно и безмашинно, как бывает по утрам в выходной день в маленьких городах.
– Короче, про этого мужика лучше не болтай! Понял? – сказал вдруг капитан еще раз, снова возвращаясь к прежнему разговору.
– Да я понял, понял, задолбал уже, шеф! – с досадой проворчал лейтенант Лебедев, человек по жизни довольно бесцеремонный, вечно голодный и постоянно думающий о том, что бы еще такое съесть.
Сливочников был уверен, что у напарника внутри живет солитер.
–
Слушай, командир, поехали перекусим у Фомы на заднем дворе, по чуть-чуть – по полкружечки – дерябнем холодненького, потом спокойно встанем на въезде и постоим там пару-тройку часиков: вдруг сам
Придурок к вечеру поедет на дачу – надо будет честь отдать. Ведь если там никого не будет, да и не поприветствуешь – потом заговнит!
А может быть, что-нибудь и попадется после обеда…
Удачей их рабочего дня считалось поймать пьяного за рулем. А еще лучше – на хорошей дорогой машине. Поймать и медленно, с удовольствием с ним разбираться. Как любил приговаривать лейтенант
Лебедев: "Поймал мыша – еби его не спеша!" Сначала нужно было оценить, что за человек попался и сколько денег можно с него выдоить по максимуму. Затем напугать лишением прав, а потом как бы с неохотой пойти навстречу и денежки-то взять. Бывало, что и сто долларов сходу снимали с приезжих, что для такого захудалого городишки, как Любимов, было очень даже неплохо.
Капитан, чуть поразмыслив, с предложением Антона согласился, и они поехали к Фоме – перекусить.
Буквально через четверть часа они уже сидели за столиком на заднем дворе кафе, ели свежие булочки, запивая их кофе с молоком.
Пригревало солнышко, в лопухах у забора шуршали котята. Вдруг молчавший и сосредоточенно жевавший Сливочников произнес:
– РОСО!
– Что? – не понял лейтенант Лебедев.
– Я вспомнил: это был офицер из РОСО. Региональный отдел специальных операций – спецназ ФСБ. Ну, типа группа "Альфа" или что-то вроде того – я в них не разбираюсь.
Через пять минут лейтенант Лебедев под предлогом того, что ему нужно срочно отлить, юркнул в подсобку и там быстренько набрал номер городского телефона, по которому сказал следующее: