Задача первая: учиться!

Муратова Ульяна

Сев за столик, я огляделась. Вынуждена признать, что тут было не просто красиво, а до душевной дрожи прекрасно. С наших мест виднелось только море, ветерок трепал ткань балдахина, скрывая другие звуки, а на столе в вазах мерцали свечи и благоухали свежие цветы. Я скептически проигнорировала глянцевый романтизм и дрожать душой отказалась наотрез.

Пока сверлила его обворожительную улыбку недовольным взором, нам начали приносить еду.

– Ты уже сделал заказ? Решил за меня? Предпочитаю выбирать сама, не буду есть

то, что заказал ты, – сердито бросила я, переходя на ты и раздражаясь всё сильнее от вида его довольного лица.

Вот бесит, гад!

– Не будешь? Ни лобстеров, ни кальмаров, ни суп из креветок, ни запечённые с сыром мидии?

Лобстеров, конечно, хотелось. И кальмаров. И всего остального. Глядя на моё замешательство, он ещё сильнее развеселился, чем окончательно разозлил. Даже голод немного отступил.

– Итак, что тебе от меня нужно? Уложить в постель? Думаю, что ты уже перешёл границы разумного, уверена, что в Москве полно девушек, которые с удовольствием удовлетворят твоё любое желание, и не придётся тратиться на лобстеров.

– Мне не нужна любая девушка, нужна ты, – с улыбкой ответил он.

– И чем же я такая особенная? Тем более, ты сам сказал, что никогда меня бы не выбрал.

– Я много чего сказал лишнего, лучше бы молчал, – тяжело вздохнул он. – Видишь ли, я попал в глупую ситуацию. Думал, что ты знаешь больше, чем есть, наворотил дел, не разобрался, напугал тебя. И за это я прошу прощения. Давай поедим, а потом выберем место, где нас никто не сможет услышать, и я расскажу тебе всё по порядку. О себе, о тебе, о том, чем ты такая особенная. А пока ешь, разговор будет долгий.

Сейчас, когда он говорил спокойно и размеренно, напряжение потихоньку отпускало. Еда была очень вкусной, вот только одно блюдо он понюхал и вернул обратно на кухню. Хотя, на мой взгляд, каждый кусочек на нём выглядел исключительно лакомо.

– Ты любишь море? – спросил он через какое-то время.

– Я первый раз его вижу вживую, до этого никогда не была. Мне очень нравится. Шум волн, запах.

– А я больше люблю лес. Там запахов намного больше, интереснее, но зиму можно и в тепле проводить, если хочется.

– Ты не любишь зиму?

– Мне нравится осень. Лес такой яркий, ароматы насыщенные. Я грибы люблю собирать, кстати.

Я удивлённо на него посмотрела. Вот уж кто не производил впечатления грибника.

– Что? Люблю пасту с белыми грибами, на шампуре их жарю так, что пальчики оближешь.

– Как при таких гастрономических радостях ты поддерживаешь фигуру? По три часа в день в зале занимаешься?

– Нет, это просто повезло с генетикой, можно так сказать. Вообще, я люблю не только есть, но и готовить.

Я подозрительно сощурилась. Судя по тому, что он рассказывает, где-то должен быть здоровенный подвох. И чем больше я узнаю этого Артура, тем хуже обстоят дела. Мускулистый красавчик-богач с идеальной улыбкой

и любовью к готовке? Что он мне ещё расскажет? Что любит мыть посуду, пылесосить после работы и гладить женские рубашки?

– Убираться тоже любишь?

– Нет, – рассмеялся он, – для этого у меня есть работники по дому. Газон тоже стричь не люблю, предпочитаю, когда за меня это делает кто-то другой.

– А я люблю запах свежепостриженного газона.

– Да, запах приятный. Видишь ли, запахи вообще имеют для меня очень большое значение.

– Больше, чем вкусы?

– Больше, чем вкусы, цвета, звуки. Самое важное чувство. А для тебя?

– Не знаю, никогда не задумывалась, – пожала плечами.

– Если бы у тебя осталось только одно чувство, то каким бы оно было?

– Осязание, наверное, – смутилась я.

Разговор внезапно стал каким-то слишком личным, и я предпочла отпить немного сока, чтобы заполнить паузу.

– Почему?

– Потому что можно зажать уши и не слышать, закрыть глаза и не видеть, заткнуть нос и не нюхать, но нельзя перестать ощущать мир. Это как-то слишком дико.

– Никогда не думал, что быть несогласным с кем-то может быть настолько интересно, – задумчиво протянул он.

К моменту, когда принесли лобстера, я решила, что сопротивление бессмысленно. Слишком любопытно стало узнать, какой он на вкус.

– Я съем лобстера, но только потому, что сама бы тоже его заказала. А не потому, что ты выбрал, – прозвучало как-то по-детски, в моей голове гораздо весомее получалось.

Хотя какая разница? Съем лобстера, выслушаю и пойду в номер, а он пусть думает обо мне, что хочет.

– Очень приятно, что у меня получилось угадать твоё желание, – наградил он меня ещё одной голливудской улыбкой.

Позёр и подхалим!

Отвечать не стала, сосредоточилась на еде, потому что она того стоила. Минут на пятнадцать выпала из реальности, то борясь с прочным панцирем и скользкими щипчиками, то выковыривая мясо не такой уж удобной палочкой с раздвоенным кончиком. Вкусно, конечно, но после еды сделала для себя вывод, что это как с семечками – больше возня, чем питание.

После морепродуктов нас ждал лёгкий десерт из мангового мусса. Блаженство! Можно даже эту довольную рожу напротив потерпеть ради такого. Я вообще на него старалась не глядеть. Делала вид, что еда в тарелке и бушующий в облачном небе закат занимают меня куда сильнее.

Ужин подошёл к концу. Сытая, довольная и отяжелевшая, я откинулась на спинку стула и посмотрела на воду. В наступающих сумерках море потемнело, светлые барашки волн были видны уже только ближе к берегу. Небо окрасилось во все оттенки розового, а ветерок стал холодить кожу. Я нервно сглотнула. Появилось ощущение, что это последний вечер моей нормальной жизни. Не знаю, откуда пришло понимание: то, что он мне откроет, изменит всё.