Задержанных нет, или 'Соткой' по пейджеру
Шрифт:
Юсупов порол чушь, явно уходя от действительного положения вещей, и от этого у Афзунова не прибавлялось настроения.
– Значит меня перед "казнью" должна отбить банда Курбанова,- а они что, его в лицо не знают?
– По-счастью, нет.
– И дальше что?
– И дальше отправят тебя в Москву за машинкой. Они понимают, что смертнику терять нечего. Мы тебя будем прикрывать. И они тоже. Так что езжай спокойно. Орден по возвращении.
Тот редкий случай, когда наши чаяния совпадают. Будешь жив. А Савригуль я скажу, что ты поехал в Кисловодск.
– Пошел ты
– Спокойно. За тобой будет погоня из Российской ФСБ. Нестеров.
Его мы конечно, предупредим, что ты наш человек. А если вместо него будет кто другой - произойдет ДТП, то бишь - дорожно-транспортное происшествие. За энергий все средства хороши.
Глава 5
Всe что говорил Юсупов было для Джоджона не более чем журчанием ручейка в горах его родного Рушана.
Во-первых, потому что он не до конца доверял Юсупову, во-вторых, какой-то звоночек во время юсуповского монолога звучал в голове Джоджона. Интересно: известно ли Юсупову, что Джоджон прекрасно знает Нестерова. А коли знает, тогда что все это значит? Что, Юсупов и Нестеров, сговорившись, собираются торговать энергием? Или, может, они его государству собираются сдать? Но какому - России или Таджикистану.
...Все случилось по плану. Была и тюрьма, и камера смертников, и маленький бой, и сметанная луна, и встреча с неизвестным в черном в кустах кабра, и даже фиктивное ограбление накануне обанкротившегося банка Хайяма.
Джоджон оказался в Москве, в Южном порту, где было выставлено такое количество машин западных образцов, какое не увидишь, верно, даже на западе.
Глава 6
Вертолет, как большая стрекоза, повис в небе и смотрел на реку, вдоль берегов которой аккуратно стояли тысячи цветных машин. Когдато все они были одинаковыми, привычными глазу стандартного человека, теперь разными, прибывшими из разных стран, одетыми словно в разные платья.
Сперва вертолет помахал им хоботом, потом стал подмигивать, пуская в машинки солнечные зайчики, а вскоре улетел, и большая его толстая тень пересекла тень маленькую, тоже движущуюся.
Обладатель ее в отчаянии простер руки к небу. Но вертолет этого уже не видел.
Валерий опустил руки, потому что понял: догнать автопоезд с новенькими "Опелями", только что вышедший за заводские ворота, наскоро переоборудованного для нужд рекламации цеха некогда крупного волжского автомобильного закода, - не сможет. Горе его было велико, и, потоптавшись немного, Валерий пошел к своему другу Толе, который работал в ГАИ и все на свете мог.
Хорошо иметь такого друга. Валерий все ему рассказал, и вскоре они вместе уже были в речном порту. Первое, что они там увидели - краны, прохожие надревних животных, которые важно прогуливались на длинных ногах. Один из таких кранов, легко подхватив, перенес над ребятами красную, только что доставленную в порт машину.
– Наша?
– закричал милицейским голосом Анатолий, перекрывая на секунду портовый шум.
– Наша, - ответил ему Валерий, не веря своему счастью. Но тут бдительный "гаишник" схватил друга за руку, потому что вокруг вообще стояли одни только красные машины марки "Опель". Пришел еще один автомобильный контейнер, и
– Спичек не найдется?
– вдруг раздался над предавшимися размышлению ребятами явно шоферский, недолюбливающий милицию голос, но тотчас же помягчал: - Я тебя видел, - сказал шофер, - это ты, когда я утром сегодня загрузился, побежал за автопоездом. Чего надо-то?
Валерий схватил его за ворот рубахи. Фортуна снова оказалась близко.
– А чего ж ты?..
– А ты что, кино про мафию не смотришь, боязно-то останавливаться... А чего бежал-то?
– Да машина одна недоукомплектована, - начал было Валерий, но вдруг "гаишник" перебил его.
– Ну вот что, - сказал Анатолий, вмешавшийся в разговор, - спички мы тебе дадим, но показывай, куда сгрузил машины.
Шофер неторопливо закурил, но где сгружал, точно не помнил. Вроде, где-то здесь. И пробурчал еще, что недоукомплектованная машина, это как раз то, что он желает новым русским.
И только в обшарпанном, требующем европейского ремонта кабинете начальника порта, да еще не без помощи служебного удостоверения Анатолия удалось узнать, что утренние "Опелечки" уже отправлены баржой с охраной в Москву и будут разгружаться там в Южном порту дня через два-три.
Глава 7
В районе московских новостроек трудно бывает найти даже дом возлюбленной. Но он постарался. Потому что новостроек не было, был центр города. Ленинградский проспект. А новостройки были двадцать лет назад, возлюбленная давно уже стала женой, родила двоих детей и стучал теперь к ней в дом, любящий возвращаться к прекрасным мгновеньям не юрист первого класса, а генерал-майор юстиции и начальник спецподразделения ФСБ.
– Кто там?
– спросила Анечка.
– Нестеров.
– Вот как, - улыбнулась Анна Михайловна, открывая дверь мужчине, которого видела третий раз в жизни, (первый - двадцать лет назад, второй на протяжении этих двадцати лет, и третий - теперь), - проходите, не могу сказать , что я не рада вас видеть.
Нестеров улыбался, молчал и разворачивал букет цветов, который вытащил из кейса. Кейс был уже не тот, что тогда, кейс был за триста долларов Аничкин подарок, а цветы были мещанские, завернутые в цветной целлофан, так их раньше не заворачивали.
– Вы стесняетесь дарить цветы открыто, - искренне удивилась Анна Михайловна, - в кейс их прячете, от бабушек у подъезда?
– Нет, но предпочитаю делать это каждый вечер в переполненном театре.
– А если не найдете цветов?
– Подойду к рампе и безо всяких цветов поцелую вас.
– "Ах, проказник", как сказала бы дама конца прошлого века, улыбнулась Анна Михайловна, - прошу, - и она пропустила Николая Константиновича Нестерова, но теперь уже не в крошечную комнатку, а в нормальную четырехкомнатную квартиру.
Там супруги чинно уселись и, взглянув друг на друга, окунулись в молодость. Им хорошо было вспоминать...
После того, как все разговоры о поэзии, прозе, невозможности попасть в театр и купить хорошую книгу, о том, почему в продаже нет лимонов и колготок, - иссякли, Нестеров сказал: