Задний ход конструкцией не предусмотрен
Шрифт:
Сначала Аннушка вываливала это на Мелехрима: «Мелех, ты не поверишь, оказывается…» Но постепенно поняла, что лучше оставлять секреты себе. Девушка осознала, что чем больше она знает тайн, тем ближе момент, когда кто-то решит: «Она знает слишком много». И этим кем-то запросто может оказаться сам Мелехрим Теконис, скромный секретарь ареопага, личность непубличная, но очень, очень компетентная. Настолько, что даже самые старые члены Конгрегации не могли припомнить времён, когда у ареопага был другой секретарь.
Аннушка не раз думала, что надо, пока не поздно, свалить
И вот однажды она такую силу встретила…
— Что ещё за сила? — спросил я.
— Хватит, солдат, — зевнула Аннушка, вытряхивая в стакан последние капли из бутылки, — сил моих больше нет. Накидалась и спать хочу. Так что даже не думай тянуть свои шаловливые ручонки ко мне под куртку, ясно?
— Предельно, — кивнул я. — Спокойной ночи.
Глава 31
Логово Коллекционера
— Как так вышло, что у тебя из-под носа кайлитку спёрли? — спросил я Аннушку утром.
— Вообще-то она твой груз, а не мой, — резонно ответила она, колдуя над газовой плиткой в кузове. — C чего это я её пасти должна?
В утреннем воздухе приятно пахнет кофе, фигура девушки эстетично подсвечивается встающим солнышком.
— Да ладно, — отмахнулся я, — ты не могла за ней не присматривать. Хотя бы краем глаза.
— Да, — призналась Аннушка, — мой косяк. Знала ведь, что кайлиты — вечный генератор проблем. Но столько всего закрутилось разом, стало не до неё…
Оказывается, Андрей, также известный как «Коллекционер», прибыл на Терминал не просто так, а за своим имуществом. Точнее, за имуществом, которое считал своим. Речь шла о реликвиях, вывезенных из гибнущего среза беженцами, которые у них Мирон забрал, а я вернул.
— В основном это обычный религиозный хлам, — сказала Аннушка, наблюдая за закипающей джезвой, — но среди него затесался какой-то древний артефакт.
— Это нормально вообще? — удивился я.
— Вполне. Всякие древние и странные штуки часто становятся частью разных культов. Те же реперы во многих срезах считаются сакральными объектами. У твоих приёмышей оказалась какая-то ценная штуковина, Андираос был настроен получить её.
— Он разве не Андрей?
— Он принял гражданство Альтериона и сменил имя на местный манер. Потом его там объявили в розыск, так что он туда больше ни ногой, но я всегда его так зову. Знаю, что бесит.
— А за что в розыск-то?
— По обвинению в геноциде и присвоении ценного имущества. Первое бы ему, может, и простили, но второе…
— Геноциде?
— Давняя история. Мне подружка рассказывала. Она его тогда подобрала и пригрела, о чём позже пожалела тоже.
— Смотрю, он тот ещё тип.
— Мы тут все не зайчики, знаешь ли.
Андрей
— Твой молодой человек уже второй раз перебегает мне дорогу, — укоризненно сказал он. — Вы это специально что ли?
— Ой, иди в жопу, Андираос, мы понятия не имели, что ты тут замешан. Но даже если бы и знали… Кстати, связи с работорговцами тебя не красят.
— Я не обязан знать, чем они занимаются в свободное от выполнения моих заказов время. Я вообще их ни разу не видел, это просто исполнители.
— Оказывается, — продолжила Аннушка, разливая кофе по кружкам, — Андираос хороводился с Калебом. Тот подгонял ему артефакты, которые попадались в коллапсирующих срезах.
— Тот самый Калеб, с которым ты училась в Школе? — вспомнил я.
— Да, обаятельный мелкий рыжий засранец. Ну, то есть он давно уже не мелкий, но всё остальное не изменилось. До недавних пор я считала его другом, несколько раз вытаскивала из неприятностей, попадать в которые он был горазд. Но в конце концов он нарвался-таки. Не о нём речь.
Караван остался за мной, поэтому Андрей мог бы мне предъявить. Как правопреемник я мог принять его требования или предложить выкупить товар, ситуация спорная. Керт назвал это «любопытным прецедентом» и был бы готов выступить посредником, но вот в чём засада — я вернул имущество беженцам, а их судьбу взяла в твёрдые руки Алина.
Андрей предъявил ей — и предсказуемо обломался.
— Алинка во всех смыслах стальная тётка, — пояснила Аннушка, пакуя посуду, — на неё где напрыгнешь, там и отскочишь. Надавить нечем, она и не таких отшивала.
Андрей, разумеется, это понял, настаивать не стал, заявил, что хочет выкупить предмет у беженцев. Им, мол, он всё равно ни к чему, они даже не знают, что это такое. Стоит на алтаре, пыль собирает. Алина не нашла возражений, устроила им встречу под её присмотром, но Карит отказался наотрез — священные предметы не продаются. Случай с Мироном был исключением. Надо думать, что, обретя свою землю обетованную, его земляки почувствовали себя гораздо увереннее и второй раз расставаться со святынями не собирались.
Андрей сказал: «Что ж, очень жаль. Но раз с этим не вышло, то у меня тут как раз ещё одно дельце было. Мне тут сообщили, что у вас ищет работу одна старая глойти…»
— Кстати, — спросила меня Аннушка, — не подскажешь, откуда он про Донку узнал?
— От Керта, надо полагать, — ответил я. — Искал, куда бы её пристроить, попросил его разузнать…
Узнав, что Донка тоже досталась мне, Андрей уже конкретно расстроился. У него оказывается, были на неё большие планы.
<