Задверье (Никогде)
Шрифт:
Предводитель крыситов поклонился так низко, что его длинные волосы коснулись пола, и запищал, зацокал, защелкал, морща нос и обнажая зубы, словно и сам тоже был огромной крысой.
– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь… – начал Ричард, но девушка шикнула:
– Тихо!
Крыса забралась в грязную ладонь предводителя крыситов – с некоторой брезгливостью, как показалось Ричарду, – и тот поднес ее к самому его лицу. Крыса медленно поводила хвостом, всматриваясь ему в глаза.
– Это господин Долгохвост из клана серых, – сообщил предводитель
Ричард и крыса с минуту изучали друг друга.
– Может быть.
– Он говорит, что передавал тебе сообщение от маркиза Карабаса.
Ричард присмотрелся.
– А, так это тот самый крыс? Да, мы встречались. Я швырнул в него пультом от телевизора.
Окружающие в ужасе переглянулись. Девушка взвизгнула.
Но Ричарду было не до них. Слава богу, хоть кто-то знакомый в этом хаосе.
– Привет, крысунчик. Рад тебя видеть. Ты не знаешь, где Дверь?
– Крысунчик! – то ли всхлипнула, то ли пискнула девушка. К ее лохмотьям был прицеплен потертый красный значок, какие бывают прикреплены к открыткам. На нем желтыми буквами было написано: «Мне 11».
Предводитель крыситов угрожающе помахал перед носом Ричарда кинжалом.
– Обращаться к господину Долгохвосту только через меня, понял? – Крыс что-то пропищал, и предводитель поморщился. – Его? – переспросил он, брезгливо косясь на Ричарда. – У меня нет лишних людей. Лучше я перережу ему горло и отправлю к жителям канализации…
Крыс снова что-то пропищал, на этот раз сердито, а потом спрыгнул с руки предводителя на пол и исчез в дыре в плинтусе.
Предводитель встал. Сотни глаз обратились на него. Он повернулся к своим немытым подданным, сгрудившимся у костров.
– Чего уставились? – рявкнул он. – Кто будет следить за мясом? Хотите, чтобы все подгорело? Нет тут ничего интересного. Займитесь своими делами. И ты вставай, чего ждешь? – Ричард обеспокоенно поднялся с колен. Левая нога у него затекла, и он принялся ее растирать. Предводитель повернулся к Илиастеру: – Надо отвести его на рынок. Приказ господина Долгохвоста.
Илиастер покачал головой и сплюнул.
– Я не поведу, – сказал он. – Это уже слишком. Вы, крыситы, всегда мне помогали, но я не могу его отвести. Вы же знаете.
Предводитель кивнул, убрал кинжал под шубу, а потом повернулся к Ричарду и оскалился, обнажив желтые зубы.
– Ты даже не представляешь, как тебе повезло.
– Нет, я знаю, – пробормотал Ричард.
– Не знаешь, – отрезал предводитель. – Ничего ты не знаешь. – Он тряхнул головой и удивленно повторил: – Надо же, «крысунчик»!
Затем взял под руку Илиастера и отвел в сторонку. Они о чем-то шептались, то и дело косясь на Ричарда.
Девушка тем временем ела банан, который нашла в сумке. Ричард подумал, что трудно себе представить менее эротичное поедание банана.
– Это был мой завтрак, – сообщил он. Она виновато глянула на него. –
Он вдруг понял, что она успела съесть все бананы, которые он взял с собой. Проглотив последний кусок, она пробормотала что-то похожее на «Анестезия» и добавила:
– Мне есть хотелось.
– Но я-то тоже хочу есть!
Она поглядела на костры и улыбнулась Ричарду.
– Кошек любишь?
– Ну, в общем, да. Я люблю кошек.
Анестезия облегченно вздохнула.
– Бедрышко или грудку?
Дверь шла через двор. За ней шагал маркиз Карабас. В Лондоне сотни таких дворов, закутков и проулков – островков старины, которые ничуть не изменились за последние триста лет. Даже запах мочи здесь стоит точно такой же, как во времена Сэмюэла Пипса. [17] До рассвета был еще час, но небо уже начало светлеть и сделалось тускло-свинцовым. В воздухе висели клочья тумана, похожие на привидения.
17
Сэмюэл Пипс (1633–1793) – английский чиновник, автор дневника, посвященного жизни лондонцев.
Грубо заколоченная дверь была обклеена плакатами, рекламировавшими всеми забытые музыкальные группы и давно закрывшиеся ночные клубы. Маркиз скептически уставился на потертые доски, ободранные плакаты и кривые гвозди – впрочем, он всегда и на все смотрел скептически.
– Это и есть вход? – спросил он.
Дверь кивнула:
– Один из входов.
Маркиз сложил руки на груди.
– Ну. Скажи ей: Сезам, откройся! – или что ты там говоришь.
– Я не хочу идти туда. Мне кажется, мы совершаем ошибку.
– Хорошо. Тогда до встречи. – Он резко развернулся и пошел прочь.
Дверь схватила его за рукав.
– Вы меня бросаете? Вот так просто?
Он улыбнулся холодной официальной улыбкой.
– Конечно. Я занятой человек. Меня ждут дела, меня ждут люди.
– Нет, подождите. – Она отпустила его и прикусила губу. – Последний раз я была там, когда… – она не закончила.
– Когда была там последний раз, ты обнаружила, что всех твоих родных убили. Да, я это уже понял. Ты говорила. Но если мы туда не идем, я считаю, что наше сотрудничество закончено.
Она подняла на него глаза. Ее лицо казалось совсем бледным в этот серый предрассветный час.
– И это все?
– Ну, я мог бы пожелать тебе удачи в будущем. Однако, полагаю, ты до этого будущего не доживешь.
– Вы человек дела, да?
Он промолчал. Она вернулась в двери.
– Ладно. Я проведу вас.
Девушка положила левую руку на заколоченную дверь, а правой взяла за руку маркиза. Ее тонкие пальчики потерялись в его огромной коричневой ладони. Она закрыла глаза.