Загадать желание
Шрифт:
Леон с Алиной вскоре присоединились к нам, присев на ящики у огня. Вид у обоих был невеселый. Сын воеводы как будто хотел сказать что-то, да передумал. Перехватив его взгляд, Арис сунул руку в карман.
– Все забываю отдать, – проговорил он.
На ладони Горыныча лежала тонкая цепочка с подвеской в виде летящей ласточки. Все такая же светлая, без капельки черноты… Долгий же путь она проделала – с плит на раславской площади, припорошенных новогодним снегом. Через чужие руки – руки тех, кто заколдовал воеводу и убил его верных соратников, обезглавив их каменные статуи. Побывала в Пустоши, в одинокой
Леон смотрел на нее, будто не веря глазам, потом протянул руку, взял осторожно… Серебряная ласточка спряталась под воротом мужской рубашки.
– Спасибо.
Поредевший в схватках с Иштрой отряд воеводы вернулся уже посветлу, и по серым, усталым лицам людей видно было, что хороших новостей они не привезли. Вахтыр предложил созвать совет, но Алексей Леопольдович лишь отмахнулся и присел рядом с нами у костра. Мы как раз закончили завтракать. Утро выдалось сырым и холодным, а после бессонной ночи было и вовсе зябко.
– Значит, в вашем мире тоже неспокойно? – Алексей Леопольдович задумчиво смотрел на огонь, блеклый в свете скупых утренних лучей. – Скажи мне, Арис, в этих списках ты искал только имя сестры? Или есть что-то еще?..
Горыныч поморщился – отвечать ему не хотелось.
– Не знаю пока.
– Что ж, – воевода вздохнул, провел ладонями по лицу. Сейчас он выглядел куда старше, чем тогда, когда мы с Алиной впервые встретили его в здании раславской городской управы, а в пышных усах и бороде прибавилось седины. Или это дорожная пыль, которую воевода не торопится смыть? – На запад и на юг отсюда – сплошная сушь. Селения пустые, крестьяне ушли. Одни разбойники остались… И нечисть всякая, какой доселе не видели… Одержимых все больше. Тех, кто заключил договор с тварями Пустоши. Наши их отстреливают, если встретят, но – ясное дело – за всеми не уследишь. Из Дикого Поля последние люди ушли – вода в колодцах и ручьях испортилась. Эти ручьи скоро отравят притоки Склары, а на ее берегах и деревни, и города…
Взгляд воеводы скользнул по нам с Алиной и остановился на Арисе.
– Я дам вам лошадей, поедете в Хмельки. Там колдунов не меньше, чем здесь. Списки должны быть в порядке. У Фомы спросите – его отец когда-то владел хутором… Ищите, думайте. Делайте все, что нужно. Вахтыр с вами поедет, возьмет кого понадежней, – воевода оглянулся на соратника, тот кивнул, и добродушное лицо Вахтыра при этом было таким серьезным, что мне стало не по себе.
Пустошь! – обрадовались тени. – Пустошь, Пустошь, Пустошь…
Их голоса слились в сплошной гул. Взять за руку Ариса я постеснялась, вместо этого сжала Алинкину ладонь. Опустила голову, опасаясь, что на моем лице сейчас можно прочесть слишком многое.
«Наши их отстреливают, если встретят»…
– На восточном берегу Вороши пока нет такой засухи, как здесь, – продолжил воевода. – Люди там поспокойней, да и Вереш всегда жил своим умом… Всех этих людей я отведу к Верешу, разобьем лагерь возле города… Князь собрал около пяти тысяч человек, вместе с иштранскими наемниками. Если княжеское войско
Вздрогнула Алина. Посмотрела испуганно на воеводу, потом – на Ариса. На левом запястье Горыныча из-под закатанного рукава хорошо виден был черный рисунок с незажившими следами порезов. Я знала, о чем подумала в этот миг подруга, но она промолчала.
Аномалия пока держалась, по шоссе то и дело проезжали машины. Изредка раздавались резкие гудки клаксонов, заставляя соратников воеводы настороженно оборачиваться, выглядывая возможную опасность. Колдуны выходили в поле, звонили по телефону, потом один за другим стали жаловаться, что нет связи. Видимо, служба безопасности или какое другое ведомство пыталось предотвратить панику. Следовало ждать…
– Да, Арис, – вспомнил вдруг воевода, – мне сказали, что колдунам, которых ты встретил, черные ящерицы помогли прогнать иштранцев.
Горыныч пожал плечами:
– Сперва эти ящерицы нас вывели на колдунов, а потом – да, помогли.
– А я думал, это твои змеи иштру распугали, – усмехнулся Леон.
– Нет. Змей тут маловато.
Молчали. Вахтыр, стоя неподалеку, хмурил густые брови, исподлобья глядя на проходящих мимо колдунов. Соратники воеводы, приехавшие вместе с ним, закончили завтракать и устраивались в сторонке, на редкой, измятой траве – отдохнуть после нелегкого путешествия. Один из них подошел к Вахтыру.
– Нам бы лекаря, – сказал он.
Алина тотчас поднялась:
– Идемте.
А я, не желая оставаться в компании мужчин, которым наверняка есть о чем поговорить без нас, пошла вместе с ней.
И верно, стоило нам отойти – разговор возобновился. Подруга осматривала раны молодого раславца, а я, не обращая внимания на слабые протесты совести, старательно прислушивалась к негромким голосам.
– Среди тех колдунов, которых вы в наш лагерь привезли, есть одержимые, – говорил Вахтыр. – Неспроста вы на ящериц дважды за утро наткнулись.
– Да, похоже на то, – согласился Леон. – Надо поспрашивать…
– Да кто же признается?.. Ты, Горыныч, скажи, ничего не замечал за этими колдунами?..
Ответа я не услышала.
– Ну, про тебя я не говорю, – снова послышался голос Вахтыра. – А Женька твоя? Она что?
– За Женю я ручаюсь. Это не она.
Неужели? Он так уверен, даже не подозревает…
Я подошла к Алине и, делая вид, что наблюдаю за ней, смотрела на сидящих у костра мужчин. Видела, как Вахтыр подошел к Арису, положил ладонь ему на плечо.
– Ты погоди, подумай хорошенько. Я понимаю, что чувства и прочее…
– Не в этом дело, – спокойно ответил Горыныч. – Она все время рядом была. Если что – я бы знал.
– Не она – значит, не она, – воевода поднялся. – Будем приглядывать за остальными. Не хотелось бы привести одержимого к Верешу. Там ведь и до Пустоши – рукой подать. Фома из местных отряд собрал, у границы караулят, но рано или поздно…
Я уже не слушала.
Пустошь, – смеялись тени.
– Пустошь? – я повернулась к Алине. – Какая Пустошь возле Вереша?