Загадай желание, или новогодний беспредел
Шрифт:
– Что творишь? – Спросил хрипло. Неужели откажет?
– Рин, я… - решилась, - Рин, я лишил тебя радости быть у меня первым там, но я прошу, будь моим единственным здесь. Позволь мне сейчас быть сверху.
– Ты ни разу не пробовал?
– Нет. – Мышцы сводило от напряжения в ожидании ответа.
– Ну, попробуй, - сказал и улыбнулся, прикрывая глаза, откидываясь на подушки.
– Я… Ты… ты не пожалеешь. Я буду очень осторожен. Я буду очень стараться. – Кажется, я его рассмешила. А меня захлестнули эмоции.
Я немного нервничала. Дрожащими руками согнула
– Сейчас, - шепнул Рин. Я выдавила смазку на пальцы, смазала уже болезненно напряженный член и дырочку. Взяла член в руку и медленно ввела. О боже! Это было что-то непередаваемое. Кажется, кончу значительно быстрее, чем хотела бы. Рин подался ко мне, усиливая проникновение, задавая темп. Я двигалась, прикрыв глаза. Не знаю, кто из нас стонал громче, наверное, все-таки я.
– Сильнее, - командовал Рин, лаская свой член. А я уже практически сознание теряла от кайфа. Со всей силы вбивала себя в него. Он напрягся, изливаясь, мышцы вокруг моего члена тесно сжались, и я кончила, выкрикивая его имя.
– Рииин… Оооо…
– Ты был великолепен, любимый, - шепнул муж, а я просто лужицей растекалась от удовольствия.
Мы приняли душ, вернулись в постель и, полностью удовлетворенные, уснули.
========== Глава 10 ==========
День обещал быть великолепным. И, похоже, сегодня я все-таки проснулась первой. Не открывая глаз, перевернулась на спину и сладко потянулась. Положила руку на соседнюю подушку. Пусто. Эх, а я-то рассчитывала на повторение…
Открыла глаза. И меня буквально подбросило на простынях. Это была моя кровать. Моя кровать в моей квартире. И Рина, ясное дело, не было.
Глаза наполнились слезами, я уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Приснилось, боже, неужели мне все приснилось? Не может быть, неделя жизни, самая счастливая неделя в моей жизни – сон? Прорыдав часа три, я с опухшим лицом выползла из кровати и поплелась в ванную. Некогда обожаемая квартирка, куда я любовно подбирала каждую мелочь, вызывала лишь глухое раздражение. Включила душ, и, упершись головой в стекло кабины, глотала слезы. Намылила тело гелем, умыла лицо, и тут взгляд скользнул на запястье, где нечеткой тенью была видна свадебная татуировка. Черт, глюки. Поднесла запястье к лицу, сквозь пелену слез всматривалась в узор. Нет, не глюки.
Стрелой выскочила из душа, на ходу заматываясь в полотенце, схватила телефон. Так и есть. Восьмое января.
Не могла же я спасть неделю? Или могла? Сердце колотилось как безумное, щеки горели, кажется, поднялась температура. Со стоном повалилась в постель. Звонил телефон, но мне было все равно. Хотелось умереть. А как, скажите, теперь жить, когда я только обрела счастье и, не успев даже распробовать толком, потеряла. Провалилась в сон.
Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Рин? Вскочила с кровати и понеслась открывать.
Не Рин. Дрон.
–
– Что-то странная ты какая-то… - приложил руку ко лбу. – Черт, да ты горишь! Быстро в постель.
Начало февраля прошло под знаком работы. Пришлось готовить множество контрактов, писать замечания к сметной документации, проводить презентации. Ходила, словно привидение, механически выполняя все поручения генерального. Шеф поначалу попытался выяснить, что же со мной случилось, но я в не слишком вежливой форме попросила не лезть в мою жизнь, поинтересовавшись, есть ли у него претензии к моей работе. Претензий не было. Больше он не спрашивал.
От меня прежней осталась лишь бледная тень, я похудела на 4 килограмма, что в обычной жизни меня безмерно порадовало бы. Сейчас же было все равно. Я бы и парикмахерскую с эпиляцией пропустила, если бы вовремя не приходили напоминания из салона. Все стало все равно.
Через пятнадцать минут должны были начаться переговоры с архитекторами по поводу проектирования нового развлекательного комплекса на Петергофском шоссе. Подошла к зеркалу, тронула губы помадой, подправила прическу и попыталась улыбнуться. Ведь жизнь-то продолжается. Из зеркала на меня смотрели абсолютно мертвые глаза.
Опять будет Роман. Мы уже пару раз пересекались в этом месяце, и каждый раз меня охватывали какие-то непонятные ощущения. Прежней любви не было, но не было и равнодушия. Я смотрела на него, и, казалось, все время что-то упускала из виду. Он был по-прежнему красив, и меня к нему тянуло, словно магнитом, но я думала, это остаточное явление. Мне не был нужен никто, кроме Рина. Роман тоже не проявлял ко мне особого интереса, лишь иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд. Знала, что с последней девицей он расстался сразу после праздников, и сейчас был один.
Я еще раз поправила юбку, смахнула с пиджака невидимые пылинки и двинула в переговорную.
Моя презентация шла своим чередом, я, стоя перед экраном со слайдами, показывала архитекторам, что на выходе хочет получить заказчик, подняла правую руку, обводя график, и поймала тяжелый взгляд своего бывшего. Он неотрывно смотрел на оголившееся запястье, на татуировку.
Переговоры прошли довольно неплохо, была уже половина седьмого, и я засобиралась домой. Закинув ежедневник и мобильник в сумочку, закрыла кабинет, и около лифта столкнулась с Романом.
– И когда это ты успела полюбить татуировки? – Спросил.
– Не твое дело. – Ненавижу, когда вторгаются в личное пространство.
– Покажи руку.
– Обойдешься.
Роман схватил меня за запястье и, закатав рукав пиджака, принялся разглядывать татушку.
– Откуда она у тебя?
– Господи, ну тебе-то какое дело? Это что, повод подкатить? Так вот, нет у тебя шансов, опоздал - я уже просто неприлично шипела. Подъехал лифт, и мы стали спускаться вниз, к гардеробу.
– Алина, она ведь у тебя после нового года появилась?