Загадка 37 года (сборник)

Кожинов Вадим Валерьянович

Далее Сталин обосновал необходимость разделения единой власти на законодательную и исполнительную, а завершил доклад сугубо пропагандистским аспектом проблемы — значением новой Конституции. Подчеркнул, что «проект новой Конституции представляет нечто вроде кодекса основных завоеваний рабочих и крестьян нашей страны… послужит величайшим рычагом для мобилизации народа на борьбу за новые достижения, за новые завоевания… Это вооружает духовно наш рабочий класс, наше крестьянство, нашу трудовую интеллигенцию. Это двигает вперед и вселяет законную гордость. Но для рабочих тех стран, где у власти не стоят еще рабочие, и где господствующей силой является капитализм, наша Конституция может послужить программой борьбы, программой действий».

Теперь,

чтобы выступить против содержания проекта, основных его статей, сначала следовало доказать: страна не изменилась, осталась такой же, какой была двенадцать лет назад. Разумеется, на столь отчаянный, даже безумный шаг отважиться никто не мог. Потому-то на вопрос председательствующего Молотова «Есть ли желающие высказаться? Прошу записываться», из зала донеслись голоса: «Перерыв, перерыв, надо подумать», которые в официальной стенограмме были исправлены на «Вопрос ясен. Обсуждать нечего. Давайте лучше перерыв». Но и после перерыва никто активности не проявил, не пожелал выступить.

«МОЛОТОВ: Есть ли желающие высказаться по докладу? Прошу записываться. Может быть там РСФСР, Украина, Закавказье, Средняя Азия?

ГОЛОСА: Мы все довольны (вычеркнуто). Не нужно прений. Вопрос ясен. Давайте голосовать.

МОЛОТОВ: Довольны? (вычеркнуто). Тогда разрешите предложить проект резолюция. Пункт первый: одобрить в основном проект Конституции СССР, представленный конституционной комиссией ЦИК СССР. Второй пункт: считать целесообразным созыв Всесоюзного съезда Советов для рассмотрения проекта Конституции СССР. Третий пункт: предложить руководящим центрам РСФСР, Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана, Казахстана и Киргизии немедленно приступить к выработке проекта своих конституций, а также конституций автономных республик применительно к проекту Конституции СССР. Есть ли какие-нибудь дополнения или поправки?

ГОЛОСА: Принять!».

Так неожиданно всплыла, ничем не мотивированная ни Сталиным, ни Молотовым, ранее не зафиксированная в решениях ПБ смена того форума, на котором проект должен был быть принят. Решение VII съезда Советов СССР предусматривало: «внести его на утверждение сессии ЦИК Союза ССР», а конституционной комиссии от 15 мая — «на ближайшей сессии ЦИК СССР», то есть на остававшейся последней для данного созыва — третьей, которая согласно еще действовавшей Конституции должна была собраться осенью, самое позднее — в декабре текущего года. Вполне возможно, вновь проявившаяся латентная оппозиция широкого руководства вынудила группу Сталина во время перерыва и решить вынести принятие своего проекта не на узкое собрание, которым являлась сессия и где численно превалировали все те же первые секретари крайкомов и обкомов, а на более многочисленное, где шансов на успех было гораздо больше.

Видимо, именно поэтому в коротком заключительном слове докладчик сосредоточил внимание только на сроках принятия Конституции.

«СТАЛИН: Видимо, дело пойдет так, что, скажем, ко второй половине июня президиум ЦИК СССР соберется и одобрит в основном проект Конституции или не одобрит — это его дело. И если одобрит, то примет решение насчет того, чтобы созвать съезд Советов для рассмотрения проекта Конституции. Ну, скажем, в ноябре, раньше ноября едва ли целесообразно.

ГОЛОСА: Правильно.

СТАЛИН: В начале ноября или в середине ноября.

ГОЛОС: В середине ноября.

СТАЛИН: Президиум имеет право передать рассмотрение проекта Конституции более высшему органу, чем сессия ЦИК. А коль скоро это решится, то скоро будет опубликован проект Конституции. Значит, для обсуждения в прессе проекта Конституции у нас будет июль, август, сентябрь, октябрь — четыре месяца. Люди могут обсудить, рассмотреть проект, обмозговать его с тем, чтобы на съезде Советов в середине ноября принять или не принять его для того, чтобы не получилось такого

положения, что в ноябре у нас будет Верховный совет СССР вместо ЦИК, а в союзных республиках будут по-старому существовать ЦИКи, и чтобы этого неудобства не случилось, чтобы на долгое время оно не продлилось, придется дело поставить так, чтобы немедленно взялись за выработку своих конституций применительно к нашему проекту Конституции, а также за выработку конституций автономных республик с тем, чтобы после Всесоюзного съезда Советов, скажем, через месяц созвать свои республиканские съезды и там уже иметь готовые республиканские проекты для обсуждения и утверждения. На этих же съездах нужно создать свои верховные органы, республиканские верховные советы. Это для того, чтобы не получилось большого интервала между созданием Верховного Совета СССР и верховных советов союзных и автономных республик.

ГОЛОС: Товарищ Сталин, выборы пока что по-старому проводим?

СТАЛИН: Очевидно, да.

МОЛОТОВ: Приступить к выработке проекта Конституции с тем, чтобы в сентябре можно было созвать съезд (в правленой стенограмме — «Предлагается окончательно закончить выработку проектов республиканских конституций в сентябре»)

СТАЛИН: В середине сентября.

ПЕТРОВСКИЙ: Не позднее десятого.

ЛЮБЧЕНКО: Нельзя ли созвать Всесоюзный съезд первого декабря, тогда вторая половина ноября пойдет на выборы.

МОЛОТОВ: Окончательно закончить выработку к сентябрю.

ЛЮБЧЕНКО: Нельзя ли съезд созвать в первых числах декабря, тогда вторая половина ноября посвящается выборам, и в районах, и в областях это есть более или менее подходящее время для большинства, более свободное время от самых напряженных работ, в частности у нас на Украине и свекла, и сев, и хлеб.

МОЛОТОВ: Надо записывать это?

СТАЛИН: Это Президиум (ЦИК СССР. — Ю.Ж. ) решит.

МОЛОТОВ: Возражений нет? Считаю принятым».

* * *

Линия поведения, избранная широким руководством — демонстративное равнодушие к новой Конституции, столь весомо продемонстрированная в ходе работы Пленума, вскоре проявилась вновь. 11 июня Президиум ЦИК СССР принял постановление, одобрившее проект Конституции, но назначившее созыв Всесоюзного съезда Советов на 25 ноября, а не на начало или середину месяца, как того добивались Сталин и Молотов. Через день все газеты страны опубликовали проект нового Основного закона, а 14 июня ввели предусмотренную докладом Сталина рубрику «Всенародное обсуждение проекта Конституции СССР», где стали помещать отклики граждан: рабочих, крестьян, инженеров, врачей, учителей, красноармейцев, командиров Красной армии. Кого угодно, но только не членов широкого руководства. Исключением стали статьи в «Правде» всего лишь двух первых секретарей крайкомов, Закавказского — Л.П. Берии (12 июня) и Сталинградского — И.М. Варейкиса (6 июля). Первая из них, случайно или сознательно содержала довольно примечательную фразу, раскрывавшую затаенные опасения узкого руководства. «Нет сомнения, — писал Берия, — что попытки использовать новую Конституцию в своих контрреволюционных целях будут делать и все заядлые враги советской власти, в первую очередь из числа разгромленных групп троцкистов-зиновьевцев».

Подчеркнуто уклонились от обсуждения первые секретари ЦК компартий Белоруссии Н.Ф. Гикало и Армении А. Ханджян. Опубликовали в «Правде» (25 и 27 июня соответственно) экономико-географические очерки о своих республиках. Н.С. Хрущев, первый секретарь МК, нашел, что несомненный интерес для читателей представляет содержание подписанной его именем статьи «Как мы организовали Дом пионеров и детские парки» (29 июня). Первый секретарь Винницкого обкома В.И. Чернявский счел необходимым обратиться к перспективе урожайности в области, зерновых и свеклы (1 июля), а донецкого обкома С.А. Саркисов — к проблеме технологии добычи угля (4 июля).