Загадка Безумного Шляпника
Шрифт:
Миссис Биттон засмеялась. Сигарета в ее руке догорела до конца, и она вздрогнула, когда огонь обжег пальцы. Бросив окурок на пол, она с вызовом посмотрела на Хэдли, но уже не так холодно, как прежде.
– Надеюсь, вы не думаете, что я боюсь тумана или дождя? Кажется, по мне никак не скажешь, что я хрупкого здоровья! Даже забавно! Что ж, думаю, именно так я и провела это время… Господи! Уж не думаете ли вы, что я имею какое-то отношение к убийству Фила?!
– К сожалению, служебный долг вынуждает меня задавать все эти вопросы, миссис Биттон. Поскольку вы не следили
Она скрестила ноги в шелковых чулках и задумалась:
– Ворота Изменников? Нужно подумать… Это которые?
Хэдли кивнул в сторону ее сумки:
– Могу я спросить, что у вас там, под ремешком с другой стороны сумки? Что-то сложенное, какая-то зеленая брошюра?
– Это… О, я совершенно забыла! Это справочник по Тауэру. Я купила его в кассе за два пенса.
– Так находились ли вы, миссис Биттон, у ворот Изменников между половиной второго и без четверти два?
Она вынула новую сигарету, чиркнула спичкой о стол и посмотрела на него с холодной злостью:
– Благодарю вас, что повторили свой вопрос. Это очень любезно с вашей стороны. Если под воротами Изменников вы подразумеваете те, где был найден Фил, то отвечу отрицательно. Я не приближалась к ним, за исключением того, что проходила мимо, когда пришла в Тауэр и позднее, когда решила уйти.
Хэдли усмехнулся. Это была безмятежная, безыскусная улыбка, отчего его лицо приняло простодушное выражение. Женщина явно нервничала, но, увидев его улыбку, внезапно рассмеялась:
– Ладно, туше! Но больше вам меня не провести, мистер Хэдли. Думаю, у вас была именно эта цель!
– Ты… э… слишком импульсивна, Лаура, – вмешался сэр Уильям, поглаживая свой длинный подбородок. При всем своем вздорном и агрессивном характере, казалось, поведение невестки смутило его. – Простите, инспектор, пожалуйста, продолжайте.
– А теперь перейдем к неизбежному. Миссис Биттон, вам известен кто-либо, кто мог желать смерти мистера Дрисколла?
– Я никогда не прощу вам, – она едва сдерживала ярость, – если вы не найдете его убийцу! Никто не мог желать его смерти, никто! Смерть Филипа – это полный абсурд! Совершеннейшее безумие! Фил был замечательным человеком. Это был невинный ягненок, которого любили все без исключения!
Генерал Мейсон вздрогнул от скрытой страстности этого утверждения. Даже Хэдли не смог скрыть своего потрясения.
– Понятно, – проговорил он. – Вероятно, он действительно был таким… э… как вы сказали… Но не важно. Хотя для меня остается вопросом, понравилась бы ему ваша характеристика… Когда вы видели его в последний раз?
– Гмм… С тех пор прошло какое-то время. Это было еще до нашей с Лестером поездки в Корнуолл. Он приходит к нам только по воскресеньям. Но вчера он не появлялся, как я теперь вспоминаю. – Она нахмурилась. – Да. Уилл был так расстроен пропажей своей рукописи, весь дом перевернул вверх ногами… Впрочем, может, вам об этом неизвестно?
– К сожалению, известно, – мрачно ответил Хэдли.
– Постойте-ка. Ах нет, я ошибаюсь. Он заходил на минутку поздно
Сэр Уильям потер лоб.
– Не знаю. Я его не видел, но я был… так занят.
– Шейла рассказывала нам о его новой серии репортажей об охотнике за шляпами. – Впервые Лаура Биттон вздрогнула. – И я рассказала ему со слов Шейлы об украденной у Уильяма накануне вечером шляпе.
– Что он сказал на это?
– Что сказал?.. Ну, он стал задавать массу вопросов: где она была украдена, когда и все такое. А потом, помню, стал расхаживать по гостиной и вдруг сказал, что у него есть «ниточка», и поспешил уйти. Так что мы даже не успели спросить, что он имеет в виду.
Наконец-то Хэдли выглядел довольным. Он посмотрел на доктора Фелла, который уже забрал собаку себе на колени, но промолчал. В дверь коротко постучали, и в комнате появился старый усталый человек, держа в руке маленький сверток из носового платка. Он отдал честь, обращаясь к старшему инспектору:
– Сержант Хампер, сэр. У меня здесь вещи, принадлежавшие убитому. И с вами желает поговорить полицейский врач.
Низенький человечек с мягкими манерами, с козлиной бородкой и пристальным взглядом возник в дверях и рассеянно посмотрел на Хэдли.
– Добрый день! – поздоровался он, сдвигая назад свой котелок рукой с зажатым в ней черным саквояжем. В другой мужчина держал длинный стальной предмет. – Вот ваше орудие убийства, Хэдли. Уф!.. Нет, отпечатков нет. Я ее помыл, она была в ужасном состоянии. Уф!
Он доковылял до стола, оглядел его, словно подыскивал подходящее для стрелы арбалета место, затем осторожно положил ее – тонкий круглый металлический стержень около восемнадцати дюймов в длину, со стальным зазубренным наконечником.
– Странные на вид вещи используют убийцы в наше время, – прокомментировал доктор, потирая нос. – Теперь я понимаю пользу вещей, которые моя жена покупает у Маргейт. Уф!
– Это стрела для арбалета конца четырнадцатого века.
– Господи! – воскликнул доктор. – Святой Мартин!
– Что такое?
– Я сказал: «Господи и святой Мартин!» Да вы посмотри те, что на ней выгравировано. «Souvenir de Carcassonne, 1932». Эти жулики французы продают такие штуки в маленьких сувенирных палатках. Это настоящий бич для туристов, Хэдли!
– Но, доктор… – начал было сэр Уильям.
Тот взглянул на него с непонятной настороженностью.
– Меня зовут, – заметил он раздраженно, – мое имя, сэр, доктор Ватсон. Да, доктор Ватсон. И если какой-нибудь шутник… – взвизгнул доктор, размахивая своим саквояжем, – если какой-нибудь шутник посмеет сострить на этот счет, я размозжу ему голову! Тридцать лет служу в полиции и только это слышу! И мне надоело! Люди посмеиваются надо мной из-за угла. Они спрашивают у меня про иголки, про извозчичьи кареты и махорку, спрашивают, захватил ли я с собой пистолет. Каждый дурак в форме констебля ждет, когда я закончу свой отчет, чтобы сказать: «Элементарно, Ватсон»…