Загадка Бомарше

Котлярова Людмила

В ответ было только молчание.

– Эй, я вас спрашиваю, – теряя терпение, произнес он. – Там, что не хватает денег?

– Там на 200 рублей больше, – ответила женщина.

– И что? Да вы просто не помните, сколько там было.

– Я всегда знаю, сколько денег в моем кошельке. Я всегда помню, какой сегодня день, какой месяц, какой год. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не выпадаю ни из времени, ни из пространства.

– А я, знаете ли,

часто выпадаю и из времени и из пространства. И еще бог знает из скольких вещей. А способствуют этому как раз те самые пресловутые обстоятельства. Ваш город, например. Давно не был в такой дыре. Но знаете, иногда так тяжело выпадать одному. Я предлагаю вам изменить своим правилам хотя бы один раз. Сделайте это со мной.

Феоктистов стал доставать из пластикового пакета бутылку водки, закуски. После чего, занялся откупориванием пробки. Успешно завершив это деяние, взглянул на Аркашову, которая беззвучно и, как показалось ему, даже безучастно наблюдала за ним.

– Что вы сидите, как мумия. Несите рюмки, – приказал Феоктистов.

Аркашова встала и принесла одну рюмку.

– Почему одна рюмка? – удивился он.

– Я не пью, – пояснила она.

Феоктистов пожал плечами.

– Как хотите. А мне не привыкать пить одному.

Феоктистов налил себе рюмку, быстро выпил. Затем секунду подумав, сделал это по второму разу.

– А почему вы не берете кошелек?

– Это не мой кошелек.

– И не мой тоже. Я специально купил его для вас. Это мне ничего не стоит. Как и сумма денег, которая в нем. Так, что берите, не стесняйтесь.

– Я чужих денег не беру.

– Ну и глупо, – скривился он, – а я вот беру. Чужие деньги, чужие женщины, чужие мысли. Все сгодится. Я не брезгливый. – Он снова налил рюмку и выпил. – Но главное это отнюдь не взять. Главное, как всем этим распорядиться впоследствии. Вы даже не в состоянии понять, насколько увлекательна эта игра. Иногда в чьих-то, вроде бы совершенно никчемных мыслях, таится такая глубина, такой потенциал, о котором средненький человечек, вроде вас, даже не подозревает. А я легко и непринужденно кладу эту мысль в карман, утаиваю ее до поры. А в нужный момент, как фокусник, вытаскиваю ее на свет божий в совершенно обновленном виде. И вы думаете, кто-нибудь хоть раз догадался, что мысль не моя? Никто и ни разу. Потому что именно я придал ей тот изумительный блеск, ту широту и многогранность, которой изначально не существовало и в помине. На то я и Творец! Великий преобразователь мира идей. – Феоктистов снова налил и снова выпил. Затем неожиданно помахал рукой перед носом Аркашовой. –

А, зачем я вам все это говорю. Вам, жалким актеришкам, только и остается, что, как глупым попугаям, повторять чужие слова. И не надо строить из себя святую. Вы по роду своей деятельности постоянно берете чужое. И пусть это нечто не материальное. Но именно вам, присвоившим чужие слова и чужие мысли, достаются аплодисменты публики, ее восторг и обожание. Именно из вас она творит кумиров, хотя вы этого совершенно не заслуживаете. А истинные творцы остаются в тени, незаслуженно забытые.

– Вы опять пытаетесь оскорбить меня. У вас, что хобби такое, оскорблять других. Но только вот я сейчас не буду молчать. Я вам скажу. Вы можете написать гениальную пьесу, но она так и останется пылиться в вашем столе, если не будет актеров, способных донести ее до зрителя. Кто услышит ваши мысли, если на меня не захочет прийти посмотреть зритель. Все хорошо в совокупности. И каждая, даже самая мелкая и незначительная часть целого одинаково важна и необходима. Нет главного и второстепенного. Все одинаково целесообразно. Ваш гений растворится во времени, как дым, если не будет соответствующего ему пространства. Так, что мы с вами в одной упряжке, господин великий Творец!

От изумления Феоктистов некоторое время даже не знал, что сказать.

– Вот не ожидал от вас способности рассуждать на подобные темы. Хотя это, скорее всего, монолог из какой-нибудь пьесы. Вас не затруднит сказать из какой?

– Вы правы, Константин Вадимович. Это великая пьеса под названием жизнь. А мы с вами те самые жалкие актеришки, как вы говорите, которые пытаются сделать из нее шедевр. Но у каждого из нас в этой пьесе своя роль. У одного большая, у другого маленькая. Но только не мы с вами определили друг для друга свои роли, а значит и не нам определять их значимость.

– Чепуха, – фыркнул Феоктистов. – Я мыслящий человек и вполне способен оценить свою ценность для мира и ценность какого-нибудь пропащего алкаша. А подобные рассуждения удел неполноценных, подобных вам. Хотя вы мне уже не кажетесь такой неполноценной, как раньше. Определенно к вам надо присмотреться. Кажется, вы шкатулка с сюрпризом. За это надо непременно выпить.

Налив очередную рюмку, он выпил.

– Присматриваются и прицениваются на рынке. А я не торгую мыслями по сходной цене. И вообще тут вам не кабак. Забирайте свою водку и уходите. Уходите сейчас, пока вы еще способны держаться на ногах. На этот раз я вас в гостиницу не потащу.

Конец ознакомительного фрагмента.