Загадка бордового портфеля
Шрифт:
— Извини…
Голос у него сорвался. Герасима цепко держала в объятиях разъяренная…
Мона Семеновна Травкина.
Глава VI. КОМАНДА ОТЧАЯННЫХ
Герасим попробовал вырваться. Тщетно. Биологичка держала его, как клещами. Муму удвоил усилия. В следующую секунду у него от боли вырвался вопль. Костлявые пальцы Монстра вцепились ему в плечо.
— Мона Семеновна, что же вы делаете! — поспешили другу на помощь Павел, Иван и обе девочки.
— Ах, значит,
— Мы… — Луна лихорадочно пытался сообразить, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
— Не я же! — ухмыльнулась биологичка.
— М-мы, в-вот… — Луна по-прежнему не мог придумать ничего путного.
— А это у тебя что? — И учительница с хищным видом схватила Герасима за руку.
Тот от неожиданности разжал кисть. Связка ключей со звоном упала на пол.
— Вот оно, значит, какие дела! — торжествующе воскликнула биологичка. — Явились пораньше, чтобы проникнуть в учительскую!
— Отпустите, — умолял Герасим. — Мы ничего плохого, мы только…
— Ах, ничего плохого? — с грозным видом переспросила Мона Семеновна.
Тучи сгущались. Луна понял, что биологичка вот-вот потащит несчастного Муму к директору.
— Мона Семеновна! Я вам сейчас все объясню! — закричал Павел. — Мы, понимаете, — не давая биологичке опомниться, затараторил он, — вчера нигде не нашли Афанасия Ивановича. Вот и решили сегодня пораньше… Но ведь нам разрешение нужно. Вы сами велели… Приходим, а тут закрыто… Вдруг слышим, а за дверью кто-то стонет…
— Ага! — Варвара уже поняла, куда клонит Павел. — Мы начали стучать. Никто не открыл. Ну, мы и решили, а вдруг там кому-то сделалось плохо.
— А если плохо, то надо спасать! — широко раскрыла и без того огромные черные глаза Маргарита.
— Что же вы раньше молчали! — возопила биологичка. — Где ключи от учительской?
— Мы не знаем, — откликнулся Павел.
Травкина, небрежно отшвырнув от себя Герасима, устремилась к запертой двери учительской. Ребята переглянулись. Учительница забарабанила кулаками в дверь.
— Есть кто живой? Отворите!
— Мона Семеновна, — вкрадчивым голосом проговорила Варвара, — если бы там кто-нибудь был живой, нам уже давно бы ответили.
— Тихо! — гаркнула на неё Монстр и прижалась ухом к двери.
Ребята напряженно ждали, что последует дальше. Лицо биологички принимало все более тревожное выражение.
— Действительно, кто-то стонет, — наконец сказала она.
Слова повергли пятерых друзей в полное изумление.
Им было прекрасно известно, что стонать в учительской абсолютно некому. Ибо единственный, кто появлялся в школе так рано, — это Тарас Бульба. А он на глазах у ребят только что направил стопы на волю. Видимо, за пределами школы Афанасия Ивановича ждали какие-то дела. Однако Мона Семеновна, не отрывая уха от двери, уверенней прежнего повторила:
— Да, да. Вы правы.
— Может, они у уборщицы есть? — подсказала Варвара.
— Марш за уборщицей! — отдала приказ биологичка.
Ребята, радуясь, что можно наконец избавиться от её общества, кинулись на первый этаж.
— Что делать? Что делать? — в панике спрашивал на бегу Герасим.
— Уборщицу искать, — отозвался Луна. — Другого выхода у нас нет.
— И чего там Монстр могла услышать? — недоумевала Маргарита.
— Наверное, голоса из своего далекого доисторического прошлого, — усмехнулась Варвара.
— Доисторического, — проворчал Герасим. — Знали бы вы, как она дерется. У меня до сих пор плечо болит.
Уборщица стояла в вестибюле, задумчиво созерцая ведро с водой, из которого свешивались края мокрой тряпки.
— Куда вас черти несут? — уставилась на бегущих ребят она.
— К вам, тетя Лиза, к вам! — прокричала на бегу Варвара.
— Беда! Беда! — добавила Маргарита. — Там в учительской кто-то заперт и стонет! Надо открыть.
— Ах ты господи! — всплеснула руками уборщица. — Никак нашего Афанасия удар хватил! Ох ты, бедненький! Сейчас! Сейчас! — И, гремя ключами, которые, по всей видимости, лежали у неё в кармане, она побежала наверх.
— Что теперь бу-удет! — схватилась за голову Варя.
— Чему быть, того не миновать, — устремился Герасим следом за тетей Лизой.
Биологичку они застали в той же позиции. Прижимаясь ухом к двери, она повторяла:
— Сердечный приступ. Тяжелый сердечный приступ.
Не знавший истории вопроса, легко мог бы предположить, что Мона Семеновна впала в глубокий транс.
— Ну-ка, примись! Не закрывай скважину! — И тетя Лиза, к немалому удовольствию ребят, бесцеремонно отпихнула Травкину в сторону.
Пятеро друзей, затаив дыхание, молча наблюдали за действиями уборщицы. Сейчас она отопрет дверь. Монстр убедится, что её нагло надули. И репрессии с её стороны последуют по полной программе.
Нужный ключ отыскался на большой связке не сразу. Руки у тети Лизы от волнения тряслись. К тому же, перебирая ключи, она постоянно отвлекалась на причитания: «Держись, Афанасий! Держись, мой миленький! Мы сейчас!»
— Вы лучше дверь поскорее откройте! — не выдержала наконец биологичка. — Словами тут горю не поможешь. Нужна срочная медицинская помощь.
— А ты меня не понукай! — огрызнулась уборщица.
В этот момент она наконец нашла нужный ключ и со словами: «Ах ты, горе какое. Не приведи бог, помрет!» — вставила его в скважину.
Пятеро друзей обменялись паническими взглядами. В отличие от тети Лизы, у них были все основания совершенно не опасаться за жизнь и здоровье Тараса Бульбы. Куда больше их волновали последствия собственного вранья. И кара с каждой секундой делалась все реальнее.