Загадка древней статуэтки
Шрифт:
– Были газеты, радио вроде тоже появилось, – упрямо помотал головой Веня, – а ещё вот что я понял. Эта статуэтка сама по себе не очень ценна. Для японцев – да, и то, только для тех, кто причастен к той истории с сёгуном и императором. Они готовы за неё заплатить любые деньги. И все американцы старались завладеть ею именно для перепродажи японскому императору, и никак иначе. Просто обычные американцы могли этого не знать, а богатые коллекционеры всё прекрасно понимали!
– И что из этого следует?
– Из этого следует, что там, в 1908-м году произошёл какой-то
Ведь в любом случае, будь она у понимающих людей, рано или поздно попала бы в Японию, и наш Кимура об этом узнал. А так, больше ста лет прошло, и ни слуху, ни духу.
– Ну, и как же нам теперь её искать? Это всё интересно, конечно, но нам нужна статуэтка, а не теоретические обоснования её пропажи!
– Ну вот, как всегда, – Веня печально вздохнул, – так всё было хорошо, нет, чтобы похвалить мужа за гениальность, так она его холодным, понимешь, душем отрезвила…
– Котичек, я никогда не сомневалась в твоей гениальности, поэтому давай будем копаться дальше, ты обязательно что-нибудь придумаешь! А я тебе по мере сил помогу!
– Ну, если так, то ещё поборемся. Но представь себе: Российская империя того времени. Сколько народу! У кого искать? А потом, учти: вскоре будет революция, Гражданская война, Великая Отечественная. Кровавые бои, три волны эмиграции… Целые семьи исчезали бесследно, а уж что говорить про какую-то статуэтку!
– Да, что уж, ничего не скажешь… Я думаю, нам стоит не зацикливаться на трудностях, а попробовать всё же поискать какие-то следы. Ведь в России не так много японских статуэток, может кто-то упоминал о том, что у его бабушки была такая, или в каком-то захолустном музее затерялась…
– Угу. Ты забыла кроме всего Париж, Константинополь, Берлин, куда ещё наши эмигрировали…
– Ещё в Китай, Чехословакию. Но это могли только в первую волну вывезти, а в следующие уже было сложно – таможенный контроль и всё такое.
– Ладно, если сейчас всё перечислять и учитывать, то просто нет смысла этим заниматься. Давай с тобой определим так: на всё про всё – неделя. Будем копаться где можно, ты в библиотеке, я – в Сети. Искать в газетах, книгах, докладах любые упоминания статуэток, смотреть, насколько они нам подходят, может, что и найдём.
– А если не найдём?
– Не знаю, Кисанька, тогда, возможно, придётся сдаваться…
Следующие дни ребята упорно просеивали всю возможную информацию. Веня прочёсывал Интернет, задавая ключи «статуэтка», «Будда», «шкатулка» и тому подобное, скрупулёзно просматривал, отбрасывал горы ненужной информации, кое-что копал глубже, кое-что складывал в избранное, кое-что давал на разработку Лере. Она раскапывала по его наводке в Государственной библиотеке горы старинных газет, малотиражных брошюр и тому подобных источников, которые упоминались в Интернете, но сам текст там отсутствовал.
К концу назначенной Веней недели
В тот день Лера вновь набрала кучу книг, список которых дал Веня. При этом нескольких экземпляров в библиотеке просто не было. Все они касались русских эмигрантов в Шанхае, поэтому пожилая библиотекарша, питавшая к Лерочке большое уважение (вот, пожалуйста, молоденькая девушка, а каким серьёзным делом занимается, наверняка диссертацию пишет!) подобрала ей несколько брошюрок на свой выбор.
Все они касались шанхайских эмигрантов, но никакие статуэтки в заглавии не фигурировали. Пересмотрев книги из Вениного списка, Лера чуть не заплакала: опять всё впустую! Без особого интереса перебрала книжки, собранные для неё библиотекаршей. Всё это были дешёвые малотиражные издания на серенькой бумаге с грубыми тёмно-серыми обложками.
Наугад открыла одну из них: Сергей Усольцев. «Мой путь к Богу» Тираж – 500 экземпляров, издание какой-то там епархии Русской Православной Церкви Заграницей, почему-то в США.
Делать всё равно было нечего, и Лера принялась читать. История сама по себе увлекательная – как этот Сергей (бывший капитан Белой армии) попал на Дальний Восток, как эмигрировал в Шанхай, как бедствовал там. Потом бежал от коммунистов, пришедших к власти в Китае, осел в Америке, понял, что его всегда хранил Бог, стал ходить в церковь регулярно, теперь, на старости лет собирается в монахи.
Сергей использовал простой, старомодный русский язык, делал множество отступлений, повторов, но писал очень искренне, от души. Лера пролистала книжку «по диагонали», хотела уже отложить в сторону и просмотреть другие, как вдруг на какой-то странице её глаз зацепился за знакомое слово «статуэтка».
Она быстро нашла нужное место, и с возрастающим ликованием прочитала, а потом сфотографировала его на смартфон:
«– Первая искра Божия коснулась меня тогда в Шанхае, в 1940-м году. Жили мы бедно, работа была только тяжёлая – грузчиками в порту и тому подобное. Я дружил с такими же, как я, бывшими военными – Андреем Сапегиным и Сашей Одинцовым. Мы с Андрюшей ещё ничего себе держались, а Саша был весь израненный, обмороженный – про Великий Сибирский Ледяной поход слыхали? Он весь его прошёл.
Хоть одно хорошо было – семьи он не имел, снимал комнатёнку у одного китайца, питался так, через раз. А потом простудился, в воспаление лёгких перешло. Организм подорванный ранами да обморожениями, много ли такому надо… Денег на доктора нет, и за комнату задолжал. Так и помер через неделю.
Надо хоронить, а мы тоже все бедные, у всех семьи; собрали какие-то копейки, да что это – пустяк. А я в тот день, когда Саша помер, в церковь зашёл, вернее, в собор. А там служил епископ наш Шанхайский, Иоанн, вы все о нём наслышаны. И он меня тогда утешил, говорит, мол, всё будет и для похорон, и для поминок вашего Александра, и меня по имени назвал.