Загадка графа Сторна
Шрифт:
— Но точности прибытия по времени он не требовал?
— О, Орлен не до такой степени привередливым был.
— Что ж, ясно. Тогда последний вопрос — граф всегда ждал вас у себя в комнате?
— Это таким образом он доверие выражал. Если кого принимает в комнате — значит этот человек для него свой. Но меня он мог где угодно встретить, у нас были те отношения, что уже все равно где. Мы же с ним воевали даже вместе одно время, когда было большое нашествие степи. Объединили дружины и возглавили ополчение.
— Но в тот день вам не показалось это необычным?
— Да нет. Хотя он всегда выходил
— Где?
— А, это новая мода в столице, — поморщился граф. — Под руками около подмышек делают ремни, которыми подтягивают повыше бока рубашек. Образуются такие оборки… вроде как красивые. Даже камзолы специальные придумали, которые на рубашку одевают, чтобы эти оборки видны были.
Наташа попыталась представить такой наряд… не смогла.
— Ваш друг следил за столичной модой? Если, как вы говорите, такая недавно появилась.
— Его жена следила. Все норовила одеть его по последней столичной моде. Да кому тут нужна эта мода? — искренне изумился граф. — Перед кем тут щеголять?
Наташа хмыкнула. Альда сейчас обязательно возвела бы глаза к небу и пробурчала что-нибудь уничижительное про мужчин. Но Наташа здесь была целиком и полностью на стороне графа.
— Что ж… спасибо. У меня все.
— Все? Это все, что вы хотели узнать у меня? — удивился граф. — Но как это поможет мне?
— Ну, скажем, вы только что подтвердили одни мои мысли. После поездки к Сторнам можно будет сказать мысли это только или уже факты.
— Есть идеи?
Наташа помолчала.
— Скажем, я почти уверена, что графа убили специально и спланированно. Но доказать пока не могу.
— Подождите… специально? Но… Но кому он мог помешать? Он же вообще старался не встревать во все эти разборки… Да он кроме своих лошадей вообще ничего видеть не хотел!
Наташа поднялась и направилась к выходу. Остановилась.
— У меня есть еще одна версия, но она пока не подтверждается. Хотели убрать не его, а вас.
— Меня? Но если хотели убрать меня, то зачем такие сложности?
— Потому что если просто вас убить, то это привлечет внимание императора, а значит и службы безопасности. Ваш наследник возглавит графство и только укрепит свое положение. Зато сейчас вы обвиняетесь в убийство, положение вашего сына весьма шатко и непонятно сохранит ли он свой титул, а значит в графстве неизбежны волнения, императору придется отвлекать и так ограниченные верные ему силы еще и сюда, в регион, который всегда считался опорой трона.
— Вы думаете? — как-то потерянно спросил граф Стархазский.
— Говорю же, никаких доказательств этому нет. Только версия, причем одна из многих. Все дело в том, что когда рассыпалась версия с вашим ухаживанием за женой графа Стархазского, то стало совершенно непонятно зачем вам убивать графа. А если это не вы, то тем более непонятно кому и зачем
— Поговорить? Кто это?
— Вам понравится, — улыбнулась Наташа и вышла.
Нашла взглядом нашла Рониальда и кивнула ему.
— Иди. У вас пятнадцать минут.
Тотлен недовольно глянул на Наташу, когда мальчишка скрылся в камере.
— Я все же считаю, что не стоило допускать этого.
— Да бросьте вы, барон. Вы же сами уже понимаете, что граф тут не причем. Единственная причина, по которой его не отпустили: нет пока надежных доказательств. Да и осмотра его дома пока не было. Я все же полагаю, что моя версия верна и после возвращения от Сторнов графа нужно будет отпускать.
— Но убийцу мы так и не знаем.
— Не знаем, — помрачнела Наташа. — Даже не знаем причину убийства.
— В таком случае я считаю, что графа рано отпускать.
— А если мы еще недели две будем искать убийцу? — глянула на него исподлобья девочка. — Сколько вы собираетесь держать в камере невиновного человека?
— Если это поможет поймать убийцу, столько, сколько понадобиться.
— Цель оправдывает средства, да?
— Вы что-то против имеете, если это спасет много других жизней?
Наташа отвернулась.
— Знаете, наш мир намного старше вашего. По развитию в том числе. Этот вот лозунг… Он поднимался в нашей истории несколько раз. И во всех случаях дело заканчивалось не гибелью немногих ради остальных. По результатам — реки крови. И когда я говорю реки, то это не литературный оборот, барон. Миллионы. В последний раз этих миллионов было шестьдесят.
Барон поперхнулся и закашлялся, глядя на Наташу с каким-то ужасом.
— Сколько? — выдохнул он.
— А вы серьезно полагаете слова безобидным сотрясением воздуха? Нет, барон, так просто не бывает. Если какими-то словами завладевают массы, то слова превращаются в идеи, а идеи сокрушают старый порядок.
— Значит нужно просто действовать жестче!
— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, барон. Цель, в данном случае сохранение порядка, в ваших глазах оправдывают самые суровые действия.
— И что не так? Вы сами сказали про крушение порядка. Разве его сохранение не важно?
— Это смотря какой порядок. Иной и сокрушить не жалко. Но допустим, порядок замечательный. Вы полагаете у нас не пробовали? Так вот, не работает. Поскольку такие действия плодят жертвы, причем порой просто случайно оказавшихся не в том месте и не в то время. Жертвы плодят мстителей. Ответные действия властей становятся еще более жесткими и из мстителей получаются мученики, которые рождают сподвижников. А вскоре вы уже не будете знать на кого можно опереться, а кто тайно симпатизирует тем, против кого должен действовать. А опираться, оказывается, вы сможете исключительно на тех сумасшедших, кому неважно кого мучить и кого пытать: мужчин, женщин, детей, правых или виноватых. Главное, чтобы было кого, и чтобы им за этого ничего не было. А что? Они ведь ради благой цели все это делают, значит их можно оправдать, не правда ли?