Загадка исчезнувшего друга

Ну, конечно же, папа, я тебя очень внимательно слушаю, — не отрывая глаз от журнала, заверил отца Олег.

— Я тоже, — старательно следя за происходящим на экране телевизора, сказала мама Олега, Нина Ивановна.

— Ну и о чем же я сейчас вам говорил? — осведомился Борис Олегович.

— Естественно, про машину, — ответила Нина Ивановна.

— Почему естественно? — с ходу завелся муж. — Можно подумать, что я больше ни о чем никогда не говорю.

— Боренька,

ты только не волнуйся! — оторвавшись на секунду от телевизора, посмотрела на мужа Нина Ивановна. — Смотри, ты уже весь красный. У тебя снова подскочит давление. Давай лучше вместе смотреть. В кои-то веки хороший сериал показывают.

— О Боже! — с мелодраматическим видом всплеснул руками отец семейства. — Значит, какой-то идиотский сериал тебе дороже общения с мужем?

— Боренька, этот сериал совершенно не идиотский, — кротким голосом начала объяснять жена. — Он английский. По Кэтрин Куксон. Погляди, какие красивые натурные съемки. И кстати, сегодня последняя серия. Она через двадцать минут закончится. А потом ты мне все подробно расскажешь.

— Вот так всегда! — в сердцах топнул ногой Беляев — старший. — Я вожусь с этой идиотской машиной, а моим ближайшим родственникам глубоко на это наплевать. И вообще, я целыми днями из кожи вон лезу, чтобы моя семья могла жить по-человечески! И вот благодарность!

Борис Олегович умолк и посмотрел на сына. Олег был полностью поглощен журналом.

— С ним разговаривают, а он даже на минутку оторваться не может! — взревел глава семейства Беляевых.

Миг — и он выхватил журнал.

— Так-так, — уставился он на обложку, с которой на него задорно смотрела физиономия с зелеными волосами, серьгой в носу и пирсингом на длинном высунутом языке. — Что ты читаешь?

— Это музыкальный журнал, — пожал плечами сын.

— Я в твоем возрасте такое не читал, — брезгливо перелистав страницы, изрек отец.

— Естественно, не читал, — кивнул Олег. — Когда ты был в моем возрасте, у нас таких журналов не продавалось.

— Дело не в том, что продавалось или не продавалось, — продолжал бушевать отец, — а в удручающей узости твоего кругозора. Я, между прочим, в свои пятнадцать читал серьезную литературу и ходил в консерваторию.

— Папа, но ты же мне сам рассказывал… — вспомнилось Олегу.

— Что я тебе рассказывал? — уставился на сына Борис Олегович.

— Ну, что вы Битлов слушали на магнитофоне, — продолжал тот. — И журналы самиздатовские доставали о западной музыке. А твоему другу Алику предки привозили из-за границы модные диски и фирменные журналы.

— А джинсами, Боренька, ты фарцевал в студенческие годы, чтобы концы с концами свести, — неожиданно вмешалась Нина Ивановна. — Алику родственники привозили, а толкали товар вы вместе.

— Нина! — взревел Борис Олегович. — Что ты несешь при ребенке?

Олег фыркнул.

— А ты не смейся! — обиженно пробубнил Борис Олегович. — Это сейчас я

тебе смог обеспечить безбедное детство. А у нашей семьи в те годы было тяжелое материальное положение.

— Понимаю, папа, — изо всех сил сдерживаясь от смеха, сказал Олег.

— Ничего ты не понимаешь, — скорбно покачал головой Беляев — старший.

— Мальчики! — всплеснула руками Нина Ивановна. — Я вас умоляю! Дайте мне досмотреть фильм. Сейчас самая развязка! Поспорьте, пожалуйста, в другой комнате.

— Пойдем, сын! — бросил укоряющий взгляд на жену Борис Олегович. — Здесь до нас никому нет дела!

Олег, нехотя положив журнал на диван, отправился вслед за отцом на кухню. Мальчик чувствовал: разговор теперь предстоит долгий, ибо предок завелся. Едва они вошли в кухню, как из глубины квартиры возникла коричневая такса. Заметив, что пес умильно косится на холодильник, Олег прикрикнул:

— Вульф! С тебя на сегодня хватит!

Пес тяжело вздохнул и устроился в ногах у мальчика.

— Я хочу тебе объяснить, — включив электрический чайник, снова заговорил Беляев — старший. — Твоя мать по поводу нас с Аликом совершенно не права. Повторяю: мы с ним в молодости не просто продавали джинсы, а боролись с нуждой.

— Ясно, папа, — кивнул Олег.

— Нет, тебе не может быть ясно! — заспорил Беляев — старший. — Вот заставить тебя на одну стипендию жить, тогда запоешь.

— Я пока еще в школе учусь, — напомнил Олег.

— И, слава Богу, живешь на всем готовом, — счел своим долгом подчеркнуть Борис Олегович. — Потому что твой папа нечеловеческими усилиями держит на плаву собственную фирму. А у меня в твоем возрасте не было такого папы.

— Жалко, — посочувствовал сын.

— Мне тоже, — кивнул Борис Олегович. — Теперь понимаешь, зачем мы с моим другом Аликом толкали с рук джинсы? Нам просто хотелось жить по-человечески.

— Но Алик-то вроде жил ничего, — ответил Олег. — Все-таки предки работали за границей.

— Алик всегда был моим близким другом! — воскликнул Беляев — старший. — Поэтому мы вместе толкали джинсы, которые его предки привозили из-за границы, а доходами мы делились поровну.

— А предки тоже были в доле? — поинтересовался Олег.

— А ты как думал, — не собирался скрывать правды отец. — Предки его копили деньги на строительство дачи. А нам с Аликом хотелось чувствовать себя независимыми. У нас потом даже еще и другие поставщики джинсов появились. И вообще, сынок, — доверительно добавил Борис Олегович, — теперь это называется нормальным бизнесом.

— А раньше? — полюбопытствовал Олег.

— Раньше таких, как мы с Аликом, называли спекулянтами, — немного смутился Беляев-старший. — Но все равно, те, кто могли, этим занимались. Дураков-то нет, а жить любому нормальному человеку охота. И вообще, для нас с Аликом это было хорошей закалкой. Как видишь, мы с ним вполне удачно вписались в новую жизнь.