Загадка Кассандры

Мортинсен Кей

С удивлением Рой наблюдал, как Энтони носится по каюте с сияющими от радости глазами. Его счастье не омрачило даже то, что Джулия велела ему сначала вымыться, а потом уже пробовать себя на поприще кулинарии.

Рой смотрел, как легко и непринужденно она болтает с его сыном, как сжимает его ручку в ладони, как будто они давнишние друзья, и в его сердце боролись два чувства: восхищение и зависть. Энтони с любовью смотрел на Джулию, и Рой вынужден был признать, что разделяет симпатию сына.

Девушка ему нравилась. Увидев утром ее лодку, мерно

покачивающуюся на реке, он сильно обрадовался. Вопреки всякой логике. А это было ему несвойственно. Вот почему он так разозлился тогда. Но что-то, отдалено напомнившее нежность, шевельнулось у него в душе, когда она повернула к нему свое испуганное личико, перепачканное в масле и саже. Рядом с ней стоял его сын, такой смущенный, такой беззащитный. Он жался к Джулии, как будто хотел, чтобы она его защитила. Защитила от кого? От собственного отца! И тут он почувствовал ревность. Было видно, что Энтони нравилось общество Джулии, и Рою было неприятно его нежелание вернуться в дом…

Он задумчиво проследовал за двумя хрупкими фигурками по узкому коридорчику в ванную комнату.

— Энтони, — сказал он строго, когда они вошли в душ. — Дай, я расстегну тебе рубашку. У тебя все руки в грязи.

Мальчик послушно повернулся к отцу и, пока его раздевали, не отрывал счастливого взгляда от Джулии, хлопотавшей в душевой. Рой долго не мог расстегнуть рубашку, мучаясь с тугими пуговицами. У него не было практики. Раньше его сын избегал любого физического контакта с отцом. Когда Рой пытался приласкать мальчика, тот всем своим видом показывал, что ему это неприятно.

— Дай ему время, — успокаивала бывшая жена. — Он очень переживает наш развод. Может быть, таким образом он хочет наказать тебя.

Наказать! Три года после развода превратились для него в настоящую пытку. Каждый раз одно и то же — холодные, равнодушные поцелуи при встрече и расставании, вежливые, сдержанные фразы…

— Ну вот, — сказал он, расстегнув наконец рубашку.

— Спасибо, пап. — Энтони широко и счастливо улыбнулся, а Рою захотелось плакать.

Он смотрел на худенькое тело своего сына, на его невинное лицо, и его душа наполнялась нежностью. Спасибо, Джулия, с жаром подумал он. Спасибо за то, что дала мне шанс обрести сына. Сына, которого я люблю больше всего на свете!

— Все в порядке, Энтони. А теперь хочешь узнать особое правило лодки? — спросила Джулия, после того как показала ему, как включать душ.

Рой поднялся на ноги, восхищаясь ее мастерством. Энтони был котенком в ее руках. Его гордое «Да, конечно!» говорило о том, что он на все готов ради нее.

— Значит, так. Надеюсь, ты знаешь, что вода — ценная вещь, — мягко сказала она. — А на лодках вообще каждая капля на счету, потому что здесь вода не подается по трубам, как у тебя дома.

— А откуда же она берется? — Он наморщил лоб, и Рой узнал в сыне себя.

— У меня есть кран и шланг. Через них вода поступает в баки.

— А где эти баки? — спросил Энтони с интересом.

— Под носовой частью судна,

там же, где и газ.

— Газ? — забеспокоился Рой.

Джулия обернулась, и их взгляды встретились, пронзив обоих ударами тока.

— Пропан, — пояснила она. — Он не замерзает.

— Интересно, — пробормотал Рой.

С удивлением он заметил, что нежные щечки Джулии слегка порозовели и она быстро отвернулась.

— В тех местах, где мы пришвартовываемся, — продолжила она торопливо, — мы просто подъезжаем к государственным водохранилищам и там наполняем баки. Поэтому мы привыкли экономить воду и подолгу в душе не торчим. Зашел, быстро намылился, смыл грязь и вышел. Понятно?

Рой подумал, что было бы лучше, если бы Джулия предложила мальчику мягкую мочалку и душистое мыло. Вместо этого она достала какую-то жестяную банку и протянула ее Энтони.

— Самые грязные места потрешь этим, — проинструктировала она.

Рой подозрительно посмотрел на непонятную синеватую смесь.

— Это хорошо отмывает масло и жир, — пояснила она ему.

Ласково улыбнувшись Энтони, она закрыла за ним дверь и стала развязывать узлы на фартуках. Рой неловко мялся возле душа в ожидании сына, чтобы помочь ему вытереться.

Тихий стон вырвался из его груди, когда Джулия, словно бабочка, вылупившаяся из кокона, предстала перед ним в коротких шортах и облегающей футболке. Ее загорелые ноги произвели на него неизгладимое впечатление. Длинные, стройные, цвета светлого меда.

Одним движением гибкого тела она, казалось, выстрелила в него электрическим зарядом, потому что при первом ее шаге Рой вздрогнул и почувствовал, как эта дрожь отозвалась в каждой клеточке его напряженного тела. Но почему она? — взмолился он. Она была не в его вкусе. Слишком маленькая. Слишком белобрысая. Равнодушна к моде и занимается какой-то колдовской медициной.

И все же… Рой смотрел на нее, как завороженный. Ее походка была такой легкой, будто она не ходила, а плыла. Она медленно проплыла к стене и повесила фартуки на крючок таким изящным жестом, какой присущ только балеринам, чьи руки напоминают дивных лебедей.

Ее стройное тело было очень притягательно, и Рой с трудом подавил в себе желание схватить ее за тонкую талию и привлечь к себе, чтобы осыпать ее детское личико поцелуями. Воображение рисовало ему сладостные образы: вот он обнял стройный девичий стан, его руки скользят по ее спине, потом спускаются ниже и…

— Рой!

Он вдруг увидел перед собой лицо Джулии с широко распахнутыми, блестящими, словно сапфиры, глазами.

— Что? — тупо спросил он, еще не вполне очнувшись от сладких видений.

— Вы не сходите в кухню? — Она смущенно откашлялась и покраснела, дав ему понять, что он слишком откровенно разглядывает ее. Рой уставился на деревянный пол. — Там ножи, вилки, тарелки, кружки, соль и перец, — скороговоркой проговорила она. — Достаньте все это, пожалуйста.

— Я хотел помочь Энтони вытереться, — ответил он, подавив спазм в горле.