Загадка Либастьяна, или происки богов
Шрифт:
– Сдаюсь, ты права, - со смехом поднял руки верх Повелитель Путей и Перекрестков, а богиня лишь удивленно смотрела на него. Впервые она слышала, как Злат смеется вот так: открыто и искренне, без злобы или ехидства. Ему действительно было весело, не забавно, а именно радостно, и он не стеснялся показать свои чувств.
– Но можешь не волноваться насчет сохранения тайны происхождения герцога, - отсмеявшись, заверил Элию мужчина.
– Я не болтлив. Впрочем, мне и посплетничать особенно не с кем, разве что с тобой. Из стен и демонов-приближенных выходят плохие собеседники.
– Еще бы, - подхватила принцесса с притворной
– Первое: когда мы нанесем визит жрице Жиотоважа? А что касается второго... Я просмотрел карты из ларчика. Теперь они скрыты в надежном месте, известном и доступном лишь мне, - предупреждая вопрос Элии, обронил Злат, - но, почему ты не отдала все карты?
– Не отдала все?
– в голосе Элии было лишь искреннее изумление.
– Как бы я могла это проделать, мой лорд? Чтобы что-то отдать, надо сначала это что-то заиметь. Сей логической последовательности, действующей на Уровнях, еще никто не отменял, может быть, у вас в Межуровнье все иначе, более оригинально, но не здесь. Я передала тебе то, что мы смогли отыскать, конечно, колода не полна, родичи продолжают усердные тайные поиски.
– Я имею в виду не разницу в логике, Элия, а ту карту, что была при тебе, когда я выудил ваше высочество из мира, где ты безрассудно охотилась на расплетателя, - намекнул Злат, остановившись перед богиней и заглянув ей в глаза.
В тот миг Дракон Бездны не мог идентифицировать едва уловимый шлейф излучения, тянущийся за богиней, но теперь, после вдумчивого изучения нескольких карт Колоды Либастьяна, истина стала очевидной.
– Карта?
– всерьез задумалась принцесса и тут же буквально подскочила на месте, сообразив, что имеет в виду Повелитель Межуровнья. Туманное воспоминание, почти скрывшееся под яркими впечатлениями от охоты на демона и последующей цепи удивительных событий, явственно возникло в голове у богини.
– Неужели? Сейчас! Надо посмотреть! Пойдем!
Элия телепортировалась вместе со Златом в гардеробную, рывком раздвинула во всю ширину дверцы шкафа и принялась рыться в его глубинах, быстро перебирая один наряд за другим, пока не обнаружила длиннополого жакета, в котором 'прогуливалась' по Эйдингу. Сорвав его с вешалки и бросив на диван, принцесса лихорадочно зашарила по карманам. Наконец ее рука нащупала что-то твердое, и вытянула из кармана... КАРТУ! Сомнений не было, принцесса смотрела именно на карту из Колоды Безумного Либастьяна. Никакой другой предмет не раскрашивали с оборота узором из роз, игральных костей и шутовских колпаков. Сила карты, заблокированная длительным пребыванием в разрушающемся урбанизированной мире, пока чуть теплилась, поэтому никто, кроме Злата, не смог уловить ее присутствия.
'Наверное, к счастью', - решила богиня, припомнив Двоих из Двадцати и Одной, посетивших грот Источника совсем недавно. Внутреннее чутье настоятельно советовало Элии не посвящать никакие, даже самые доверенные Силы в тайну Колоды.
'Пока не время!' - так говорила интуиция богини, а женской своей интуиции принцесса доверяла столь же безоговорочно, как и логике.
– Вот! Ты был прав, Злат, - улыбнулась Элия, стряхивая с карты кусочки дерева и соскребая ноготком
– Я мельком увидела ее, когда обнаружила расплетателя. Не глядя, выломала из пролома окна в трущобах и сунула в карман.
– Так ты перевернешь ее?
– с вежливым ехидством намекнул Повелитель Межуровнья.
– Или продолжим любоваться рубашкой?
Вместо ответа Элия повернула карту лицом и, изумленно поперхнувшись воздухом, села прямо на пол:
– Нет! Не может быть!
– Знаешь, моя дорогая, - задумчиво разглядывая портрет, промолвил Злат, запросто присаживаясь рядом с богиней.
– Теперь я уверен, что у Творца есть чувство юмора. Раньше я был склонен в этом сомневаться.
– Это, по-твоему, юмор?
– нервно хихикнула Элия, дернув себя за прядь волос.
– На мой взгляд, скорей уж ярко выраженные суицидальные наклонности вселенских масштабов.
– Пожалуй, не без того, - согласился мужчина, вынув из пальцев богини карту, чтобы рассмотреть ее получше.
– Но признайся, это разве не забавно?
– Безумно, сумасбродно, странно, чудно, невероятно, немыслимо, - констатировала Элия, - но да, ты прав, отчаянно весело!
И, запрокинув голову, принцесса от души расхохоталась, привалившись спиной к диванчику, ее смеху вторил смех Повелителя Межуровнья.
– Я гадала, кого Творец может выбрать, но никогда бы не подумала, что его, хотя, если ИХ называют Потрясателями Устоев, то кандидатура, надо признать, вполне подходящая. Его энергии, если приложить к ней соответствующую силу, хватит, чтобы перевернуть вверх дном всю Вселенную. Только, боюсь, сами миры такую истину воспринять еще не готовы. Да что миры, я бы пока не стала показывать портрет даже родственникам, - созналась богиня после некоторых размышлений.
– Мы промолчим?
– предложил Злат.
– Да, спрячь пока карту как можно дальше в Межуровнье, - попросила Элия, потирая подбородок.
– Хорошо, - согласился Повелитель Путей и Перекрестков, убирая карту во внутренний карман своего камзола.
– Кто бы мог подумать, - покачала головой Элия, и странная улыбка блуждала на ее лице.
– Элегор Лиенский - Джокер Творца! Вселенная, я тебе сочувствую!
Ма-а-аленький эпилог
Семейный совет подходил к концу, представление нового брата - рыжего и ослепительно-звонко-сверкающего Клайда состоялось. Появление 'новорожденного' было омыто таким количеством спиртных напитков, что вместило бы средних размеров озеро, а потом на закуску явлены и внимательно рассмотрены и обсуждены все раздобытые родственниками карты. Злат дал богам возможность полюбоваться коллекцией, но сам не счел нужным являться. Лоулендцам следовало малость свыкнуться с мыслью, что Повелитель Межуровнья - Ферзь Джокеров, отныне не далекий страшный знакомец, а, можно сказать, потенциальный коллега и соучастник поисков. Элегора, однако, как отличившегося искателя карты, добытой в ужасном Мэссленде, на Совет пригласили, проигнорировав брезгливые гримасы, фырканье и закатывающиеся глаза парочки эстетов: Мелиора и Энтиора. Им оставалось только отвернуться от безумно счастливого безумного герцога и сделать вид, что его тут нет.