Загадка Мистери Майл
Шрифт:
— Кто-то чрезвычайно грубо работает, — сказал Кэмпион. — Я никогда не видел более непрофессиональной работы. Это, конечно, не ваши нью-йоркские друзья: очень похоже на продукт домашнего изготовления.
— Но костюм принадлежит отцу! — сказал Марлоу.
— Я знаю. Это — главное, что меня интересует. Если вы не возражаете, я пойду в деревню и проведу дополнительное расследование.
— Ты собираешься снова говорить с Кейтлом? — с любопытством спросила
— Едва ли, — улыбнулся ей Кэмпион. — Он не единственная интересная личность в Мистери Майл.
16. Колеса продолжают крутиться
Джайлс и Изабель, держась за руки, сидели в комнате.
Солнечный свет заливал их, и все вокруг выглядело так, будто ничего страшного не случилось. Они были одни. Бидди осталась в Довер Хаузе, а Кэмпион отправился в деревню расспрашивать людей.
Шум колес на дороге заставил молодых людей вздрогнуть. Изабель, которая увидела машину с крыльями, выкрашенными в малиновый цвет, в замешательстве повернулась к Джайлсу.
— О, мой дорогой, он вернулся! — сказала она.
— Кто? Твой отец? — воскликнул Джайлс.
— Нет! Мистер Барбер!
Молодой человек вскочил.
— Сейчас я выброшу его!
Он ринулся к двери, но она уже открылась, и вошел Барбер. На лице его сияла улыбка.
— Мистер Паджет, — сказал он, протягивая руку, — разрешите, я первый поздравлю вас.
Джайлс, совершенно сбитый с толку, покраснел и недоумевающе посмотрел на Изабель.
— Мой мальчик, — продолжал турок, — у меня есть доказательства, убедительные доказательства — вещь не поддельная. Мне бы хотелось обговорить с вами условия продажи.
Только сейчас Джайлс понял, что Барбер говорил совсем не о том, чем была занята его голова. Изабель взяла его за руку.
— Это он о картине, дорогой.
— Конечно, я говорю о картине, — сказал Барбер. — Пойдите и посмотрите сами, — он выскочил из комнаты, направляясь в гостиную.
Портрет висел над камином: давно умершая мистрис Паджет улыбалась из огромной позолоченной рамы. На голове ее был прозрачный шарф, через который просвечивали золотистые волосы, а одна рука гладила маленькую белую собачку, сидевшую у нее на коленях.
Барбер был явно взволнован.
— Как только я увидел эту картину, я сказал себе: вот звездный час твоей карьеры, Барбер! Это неизвестный Ромней, лучший из тех, что я видел. Я должен повидать судью Лобетта немедленно! Боюсь, что мой Котман теряется рядом с таким мастером.
— Послушайте, — Джайлс воспользовался паузой, — это
— Исчез? — спросил Барбер. Этот факт, кажется, впервые дошел до его сознания.
— Да, — сказал Джайлс раздраженно. — И вчера нашли его одежду, запачканную кровью.
Эти слова произвели на Барбера сильное впечатление. Рот его открылся, глаза чуть не вылезли из орбит, он опустился на стул, словно у него подкосились ноги.
— Я вам не поверил. Я думал, вы разыгрываете меня. Многие люди хотят отделаться от человека, который пытается продать им картину. Я думал, что мистер Лобетт уехал с визитом к кому-нибудь. Кэмпион так часто шутит. Но это ужасно, ужасно! Где же полиция?
Джайлс заколебался, но затем сухо сказал:
— Мы решили, что в настоящее время в этом нет необходимости.
Барбер удивленно поднял брови.
— О, тогда вы знаете, где он. Вы полагаете, что для него лучше на какое-то время исчезнуть?
— Конечно, нет, — сказал Джайлс. — Но у нас есть… э… частный детектив, который расследует это дело.
— О, я понимаю, — сказал Барбер. — Но, при сложившихся обстоятельствах, на кого же я работаю? Я имею в виду, — добавил он беспомощно, — каково мое положение здесь?
— Все будет в порядке. Я думаю, вам лучше вернуться в город завтра и прислать список ваших расходов! — бодро ответил Джайлс.
— А как же Ромней? — вскричал Барбер.
В Джайлсе вдруг проснулся потомок длинного ряда независимых землевладельцев, и он встал под картиной, с суровым видом сдвинув брови.
— Эта картина висит здесь более ста лет и останется здесь еще год или дольше, если необходимо, — сказал он. — Я уже говорил вам, сэр, что излишне меня беспокоить сейчас по этому поводу.
— Но она стоит целое состояние, — возразил Барбер.
— Не имеет значения, сколько она стоит, — упрямо сказал Джайлс. — Я буду ждать, пока все не уладится. Я напишу вам. Вас это устроит?
Барбер посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Простите мою настойчивость, — сказал он с достоинством, — не позволите ли взять картину на комиссию?
— Пусть меня повесят, если я сделаю это, — ответил Джайлс раздраженно.
— Тогда разрешите сделать еще несколько фотографий. Столько людей заинтересовано! Я уже договорился о продаже… Я уверен, что вы позволите мне это сделать.
— О, делайте что хотите, — сказал Джайлс. — Только не двигайте картину.