Загадка Отца Сонье
Шрифт:
Ну, давай же, не бойся, нечего тебе уже бояться! Вот эту папку, сдув с нее пыль, открывай посередке и читай. Здесь ты наконец появляешься во живе, хотя тут совсем еще крохотен, не многим больше микробной нонпарельной запятой.
Вон, еще две папки под первой. Ты еще разрастешься, Дидье Риве.
Читай, читай же! Тут рядом и лупа, толстенная, в самый-самый раз для твоих почти ослепших глаз, будет довольно, чтобы себя разглядеть Не бойся, читай – покамест, право, все не так-то и страшно.
Бумажное эхо
( продолжение предыдущего документа)
…посвящен еще один уроженец той же деревни по имени…
(Вот, вот ты где! Вот он, кончик булавки, уже прицелившийся
…по имени Дидье Риве.
Как удалось разузнать, названный Риве еще мальчиком участвовал в раскопках кюре Сонье, когда свитки, содержащие в себе эту Тайну, и были последним обнаружены.
Затем оный Риве сопровождал кюре в Париж, где во время встреч Сонье с иерархами Церкви и знатными особами вполне мог услышать обрывки разговоров, из которых нетрудно сделать определенные заключения.
Можно было бы предположить, что сей Риве по малолетству не понял из этих разговоров ничего. Однако недавно, уже зрелым юношей он на несколько дней вернулся в Ренн-лё-Шато, — сам он вообще-то постоянно проживает в Шампани, где владеет мукомольней, — и во время этого приезда имел с кюре Сонье весьма продолжительную беседу, что не может не вызвать весьма обоснованных подозрений.
Полагаю посему, Мессир, что упомянутый Дидье Риве довольно во многое посвящен, а стало быть, требует за собой постоянного присмотра.
Меры, которые я со своей стороны готов предложить, таковы:
1) Отправить в Шампань одного из верных Ордену людей, чтобы на постоянное время поселился по соседству с названным Дидье Риве. (Добавлю – подходящий человек у меня уже есть на примете.)
2) Человек этот должен войти к Риве в полное доверие, по возможности сдружиться с ним и любым путем вызнать все, что тому известно.
3) Всеми силами оберегать жизнь Риве, ибо допускаю, что он может понадобиться Ордену для более глубокого проникновения в сущность Тайны. Напомню, что он – одно из наиболее близких лиц к Беренжеру Сонье и может знать (или узнать) многое, чем Орден пока не располагает.
Однако:
4) В случае, если Дидье Риве окажется несдержан на язык и попытается при каких бы то ни было обстоятельствах, вольно или по принуждению хотя бы частично выдать Тайну кому-либо из посторонних, этот мой человек должен упомянутого Риве незамедлительно…
(L'attention, l'attention, [39] Диди!)
…незамедлительно физически устранить.
(Вот уже и смерть твоя, Диди, ходит около. Впрочем, то в одном лице и смерть, и ангел-хранитель твой. Тень твоя: тень жизни и тень смерти одновременно.)
…Сообщаю также, что в дела сии явно пытается всунуть нос германская разведка. Жду в этой связи Ваших дальнейших распоряжений.
39
Внимание, внимание (фр.)
Под машинописными страницами приписка:
Дешифровку выполнил старший криптограф 2-го Отдела Х.Х.Двоехоров
Не странно ли, что весь этот столь секретный бумажный прах хранится у меня в Раю, в таком тесном соседстве с моим почти что прахом? Каким образом такое могло случиться – быть может, спросите вы?
И каким образом Ваш покорный слуга после своего Ада и Чистилища обрел-таки этот свой крохотный Рай, а не остался в Чистилище, там, на 101-м?
Сейчас только (ибо все сроки уже вышли) могу сказать: тут не обошлось без одного маленького зеленого человечка, без которого все мое повествование было бы таким же не полным, как не полно было бы, например, без упоминания о соли описание морской воды.
Его уже нет, но вот он снова прокрадывается в мою причудливую память, так же, как тогда просочился сквозь щель, слишком узкую для
Маленький зеленый человечек наносит визит в мое Чистилище
…и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком
Позже я прочитал в какой-то газетенке, что этими словами – "маленькие зеленые человечки" – некогда астрономы обозначили инопланетян, якобы направлявших им свои послания. Потом, как и многое другое, это, кажется, закончилось какой-то чепухой.
Нет, мой был не с Марса и не из другой галактики, хотя места, которые он прошел вместе со мной, и законы этих мест во многом еще более непостижимы.
Это было время, когда вовсю отпускали. Здесь, в России, сие слово означает отнюдь не отпущение грехов. Так же, как слово "говньюк"тут имеет совсем не тот смысл, что некогда вкладывал в него мой прадедушка Анри, который в стародавние времена сжег Москву. Кстати, за разность смыслов этого последнего слова я однажды едва не поплатился головой; впрочем, то совсем другая история…
Так вот, здесь отпускали – кого в Чистилище, кого даже прямехонько в Рай. Впрочем, грехи при сем частично отпускали также.
Кстати, в этом деле порой не обходилось без вмешательства ангелов, о чем мне еще предстоит сказать…
И вот ваш покорный слуга Дидье Риве в качестве колхозника-механизатора (в последствии еще и механизатора-передовика) перебрался в свое Чистилище имени Кого-то, расположенное в местах много более северных, нежели те, где у его прадедушки Анри от стужи со звоном отвалились все пальцы на ногах, однако далеко еще не в самых студеных местах из тех, что имелись в этой бескрайней стране. Как-никак, Чистилище все-таки.
Я жил в ветхой хибаре на самом отшибе колхоза имени Кого-то, когда поздним вечером в дверь мою тихонечко так постучали.
Времена были настолько неспокойные, — иной отпущенник запросто мог тебе перерезать глотку просто удовольствия ради, — настолько неспокойные были времена, что даже в развалюхе-хибаре у вашего покорного механизатора-колхозника имелась цепочка на покосившейся двери.
На ширину этой цепочки я и приоткрыл дверь.
Ба! а он уже в сенях! Этой щелки ему оказалось вполне достаточно, настолько высохшим и плоским был. Трудность вышла только с его мешком, совсем, кстати, небольшим и тоже плоским, — тот пролез через дверь не сразу и гораздо с большими затруднениями. И тут вдруг я услышал от него французскую речь, которую, признаться, ко времени переселения в Чистилище начал несколько забывать:
— Mon cher Didi! Si tu pouvais t'imaginer combien de temps, je te cherchais! [40]
Боже, это был он, прошедший со мной через все муки – через германские застенки, через русский Ад!
Я провел его в помещение, которое с натяжкой можно было именовать комнатой, и там при свете смог получше его разглядеть.
Все старики высыхают, — а он был даже чуть старше меня, — но чтобы они при этом еще и становились плоскими, как засушенный гербарный лист!.. Да он и должен был, насколько я знал, подобно осеннему листу, истлеть там, в Аду, под снегом, а не сохраниться в некоем гербарии.
40
Мой дорогой Диди, если бы ты мог себе представить, как долго я тебя искал! (фр.)
Но вот, гляди ж ты, каким-то образом сохранился-таки! И даже выводил что-то своим скрипучим тенорком.
Однако еще больше меня поразил цвет его лица. Что поделаешь, лица одних стариков желтеют, других сереют – утратившая свою текучесть кровь не позволяет их лицам иметь первозданный живой цвет, — но чтобы их лица вот так вот отдавали гнойной какой-то зеленью – такое, право, я видел впервые.
У меня имелось немного вареной картошки, которую я и выставил на стол. Как он набросился на нее – видно, голодал уже не первый день.