Загадка поющих камней
Шрифт:
– Что ты об этом скажешь? Это звездное серебро. Вот из-за чего стоит терпеть всю эту пыль и неудобства. Видели бы вы глаза Гримбольда, когда я показал ему свою находку. Они чуть не вывалились из орбит, правду говорю! Он всегда говорил, что я напрасно трачу время, совсем как ты, Танет. Я не терплю насмешек. Напрасно трачу время, надо же такое сказать! Зато когда он это увидел… А вот и он. Скажи им, Гримбольд.
Разве это не подтверждение общего правила: даже самая болтливая сорока может случайно наткнуться на сокровище?
Минда
Гримбольд был барсуком.
Он оказался одним из мис-хадолей, говорящих животных. По величине он по меньшей мере вдвое превосходил обычного барсука и при почти пяти футах длины от носа до кончика хвоста был больше похож на медведя. Густая шерсть с возрастом стала не такой яркой, а в черных полосках на голове появились седые волоски. Но, несмотря на все очевидные признаки почтенного возраста, он обладал силой и стремительностью вепря.
– Ты… говоришь, – пролепетала Минда. – В моей голове.
А как еще я могу общаться, если я не создан для воспроизведения человеческой речи?
В темно-карих глазах барсука плясали насмешливые искорки.
А-мейр, незнакомка, и ты, Танет. Как продвигаются твои исследования?
— Точно так, как я и ожидаю. А твои, ллан?
Танет употребила почтительное обращение, которое означало мудрость, благородство или старшинство, в зависимости от обстоятельств. В применении к вислингу все значения были оправданы.
Медленно, ответил он.
– Болтливая сорока, ты сказал? – вмешался Маркдж'н. – Я могу считать это за комплимент, поскольку сорока довольно умна, в отличие от вороватых ворон и излишне благородных орлов. Мудрая и скромная птица.
Маркдж'н, друг мой, не забывай, что у нас гости.
Медник рассмеялся.
– Да, да, ты прав. Ну… – Он поставил на огонь чайник. – Это для твоего чая, Танет. Минда, а ты предпочитаешь пить из кружки или прямо из фляги?
Минда не глядя взяла предложенную фляжку. Все ее внимание было обращено на барсука. На ее лице появилось такое выражение, словно вислинг мог в любой момент расправить крылья и улететь.
– Как же может зверь?.. – пробормотала она.
Зверь? Нет, лучше говорить «мис-хадоль». Мы, конечно, в родстве с животными, но в очень далеком. С таким же успехом ты могла бы спросить, как я могу не говорить. Из какого мира ты появилась, что удивляешься самым простым вещам?
Минда мгновенно почувствовала неловкость.
– Я не хотела… никого обидеть, – сказала она. – Просто… я никогда…
– Это моя вина, – сказала Танет. – Я должна была тебя предупредить.
Минда посмотрела на фляжку в руке, поднесла ее ко рту и сделала большой глоток. Вытерев губы рукавом, она отдала вино Маркдж'ну и присела
Извинения приняты, Минда. Так ведь тебя зовут?
Она кивнула, не решаясь говорить, из опасений снова попасть впросак. Гримбольд тоже подошел к костру, задержавшись на минуту, чтобы рычанием поприветствовать Руна. Волк, как показалось, наклонил голову в ответ.
Так из какого же ты мира? – спросил Гримбольд; Я чувствую, что в тебе есть что-то знакомое, хотя и не могу сказать, что именно.
— Мой мир не имеет названия. Никто из моих соплеменников даже не подозревает, что существуют другие миры.
Тогда как же ты сюда попала?
— Это длинная история, – сказала Танет, придя на помощь растерянной Минде. – И Минда непременно расскажет ее тебе после ужина. Из-за нее-то мы и пришли в твой лагерь.
Да, этот факт тоже меня заинтересовал. Только Великая Тайна могла оторвать тебя от исследований, Танет.
— Я возвращаюсь в Лэнглин, – сказала она.
Еще одна загадка, заметил Гримбольд. Очень странно. Поговорим сразу после еды. Маркдж'н, похлебка готова? Ты не забыл положить в котелок корень тошера, который я тебе дал?
— Конечно нет. Я положил этот корешок, помоги нам Баллан! И если похлебка стала горькой, то это твоя вина, а не моя. Мой отец готовил похлебку, от которой у тебя потекли бы слюнки. Я помню…
Не умолкая ни на минуту, медник разлил похлебку по тарелкам.
Похлебка получилась на славу, с легким незнакомым, но очень приятным привкусом. Минда решила, что его-то и придал корень, вызвавший опасения у Маркдж'на. Медник закончил трапезу последним; он ни на минуту не прекращал разговаривать, касаясь самых различных тем – от стоимости звездного серебра на рынках его родного мира под названием Йенханвитль до количества спутников, взятых Гайреем Тельцом в его легендарное путешествие в Дансваллоу. Никому другому не удавалось вставить ни слова в его монолог.
Танет выжидала удобного момента. Как только Маркдж'н набил полный рот, она отставила свой чай и заговорила.
– Может, Минде пора рассказать свою историю? – спросила она, глядя на Гримбольда, а затем добавила: – Вот только ваш лагерь, кажется, разбит не в самом безопасном месте. Скеллеры с каждым днем становятся все агрессивнее…
Мы не так уж безрассудны, Танет, произнес вислинг. Хотя насчет Маркдж'на у меня нет полной уверенности. Еще в конце весны, когда мы выбрали это место, я установил здесь свою защиту. Поверь, что скеллерам уж точно через нее не пробиться.