Загадка ракеты «Игла-2»
Шрифт:
— Ну, и что же? — с упрямой монотонностью повторил Смирнов,
— Надо скорее осваивать эту конструкцию до конца — неужели даже теперь это непонятно?
— Мне — непонятно.
Алексей молча встал. Встал и Смирнов. Они постояли друг против друга. Алексей с хмурым тупым удивлением разглядывал Смирнова. Тот стоял, строго вытянувшись, и только скулы его слегка потеплели,
Алексей молча повернулся и, тяжело ступая, пошел к двери. И вдруг, у самого порога он обернулся и с какой-то удивленной, почти растерянной усмешкой спросил:
— И
— Не знаю, — послышался упрямый холодный голос Смирнова,
— Послушайте, да вы же по ошибке сидите на этом месте!.. Просто по ошибке. Вам надо чертить в конструкторском бюро, или по готовым таблицам считать прочность балок, или делать еще что-то в этом роде. Там вы будете получать благодарности — по одной каждый месяц. Ей-богу, каждый месяц по одной. А здесь для вас только одни неприятности…
Глава 10
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Собрав все данные испытаний ракет, Гусев решил выехать в Москву — хотел попытаться убедить Министерство в необходимости вести дальнейшие работы по его планам. Вместе с инженером решила уехать и Ольга. Больше ей нечего было делать здесь: последний комплект регистраторов лучей, поднимавшийся в ракете, вышел из строя.
Незадолго до отъезда Алексей зашел к Ольге,
— Пройдемтесь, — сказал он, — простимся с пустыней, вечер-то уж очень хорош.
Ольга накинула жакет, и они вышли на улицу поселка.
Они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. И как-то так получилось, что, не сговариваясь, они свернули к шоссе и вскоре поднимались на пригорок, за которым лежал ракетодром. И когда они поднялись к вершине холмика и сбоку дороги показались ангары и установленные на козлах для испытания реактивные двигатели, Ольга остановилась.
— Помните, мы проходили здесь, когда я впервые приехала к вам, — сказала она, — и опять мы попали сюда…
В чистом вечернем воздухе за ракетодромом обманчиво близко проступали фиолетовые складки гор. Глядя на горы, девушка вспомнила, как несколько недель назад здесь же ее охватило радостное чувство: впереди все будет хорошо.
И вот это «впереди» настало.
И она неожиданно сказала:
— Что же мне теперь делать?
— Бороться, — просто сказал Алексей.
— Я на какой-то мертвой точке…
— Не вы, а техника… Значит, надо ломать негодные методы работы…
Алексей смотрел на ракетодром, сузив глаза. Какое-то суровое, упрямое выражение было в его взгляде, во всем его лице.
Не поворачиваясь к Ольге, он сказал:
— Надо лететь в ракете. Это надо и для вас…
— Но это же риск…
— Да.
Алексей все еще смотрел вдаль, сузив глаза, словно в лицо ему дул резкий холодный ветер.
— Для вас риск, — повторила девушка.
— Да.
— Нет, — сказала Ольга почти резко, — я не могу помогать вам в этом… Мне лучше уехать отсюда и никогда не возвращаться.
Алексей
— У нас есть физики, считающие, что самое важное — формулы и расчеты, даже если они не помогают сделать практического шага вперед… Я не против математики, но и физикам надо итти в настоящую жизнь, а иногда и не бояться риска… Вас, должно быть, этому никогда не учили…
Они возвращались в поселок молча, оба расстроенные неудавшейся прогулкой.
А через два дня они уже сидели в самолете, направлявшемся в Москву. Ольге хотелось держаться с Алексеем просто, спокойно — так, точно ничего не произошло. Но это никак не удавалось. Их разговор часто обрывался. Ольга искала подходящих слов и не могла найти их. Алексей, казалось, ничего не замечал. Он был сумрачен, молчалив, погружен в свои мысли.
И только перед самой Москвой он неожиданно оживился.
— Я все продумал, — сказал он, — ваши регистраторы лучей надо будет вынести во второй отсек и укрепить рядом с пультом. Кроме того, нужны и еще кое-какие приборы, дублирующие показания ваших регистраторов.
Ольга с изумлением глядела на Алексея.
— Почему такая перестановка? — спросила она, на мгновение позабыв, что решила больше не возвращаться на полигон среди пустыни.
— Надо сделать так, чтобы во время полета я мог лично контролировать работу приборов… Понимаете — лично, а не при помощи автоматической записи, как бы она хороша ни была.
Ольга промолчала. Она не хотела вновь вступать в спор с Алексеем. Для нее все уже решено: она сразу же отправится в подмосковный городок, где располагался ее институт, сдаст отчет об опытах с регистраторами и попросит длительный отпуск для лечения отца.
И после этого замечания Алексея девушке пришла в голову новая мысль, еще больше укрепившая ее намерение уехать: она все это время думала об опасностях на том пути, по которому шел Алексей, о тяготах и трудностях такой жизни, и никогда — о радости творческого труда. Даже если она сумеет переломить себя и останется работать с Алексеем, она будет плохой помощницей ему. Она будет ослаблять его. А допустить этого нельзя.
Алексей вытащил из кармана чертежи и стал объяснять как, по его мнению, можно расположить регистраторы лучей, чтобы было удобно наблюдать за их показаниями человеку, который полетит в ракете.
После этого разговора Ольга почувствовала себя совсем разбитой. Алексей по-прежнему был занят своими делами.
На московском аэродроме она простилась с Алексеем и сразу уехала в городок, где располагался институт.
Здесь ей пришлось провести несколько дней: она сдала отчет о проделанных опытах, добилась отпуска для поездки к отцу. Все эти дела отвлекли ее от тяжелых мыслей. Лишь однажды она вновь разволновалась, получив от Алексея телеграмму, в которой он извещал ее о своем возвращении в пустыню. О том, как решилось его дело, он ничего не сообщал.