Загадка сапфирового креста
Шрифт:
— Эх, Ваня, Ваня, — Муму с осуждением покачал головой. — Не достоин ты своего прозвища Пуаро.
— Это ещё почему? — изумился Иван.
— Потому что наивный ты человек, — угрюмо продолжал Герасим. — Тебе зубы заговаривают, а ты рот разинул. Ах, Марго! Как контрольная? Тут ведь ясно как божий день. Они, — Муму картинно простер руку к девчонкам, — они что-то важное знают, а нам говорить не хотят.
— Герочка! Каменев! — закатила глаза Варвара. — Как ты можешь?
Ангельское её личико, обрамленное светлыми волнистыми волосами, сейчас дышало почти праведным
— Еще как могу! — не сдавался Герасим. — И вообще, хватит ваньку валять. Признавайтесь, чего скрываете!
— Ваньку нашего никто не валяет! — захохотал Луна.
— Отстань. — Герасим сейчас не был расположен к шуткам.
— Ну, все, — всплеснула руками Варвара. — Нашего Муму заклинило.
— Признавайтесь, — в очередной раз потребовал тот.
Подруги переглянулись.
— Варька, — обреченно произнесла Марго, — они ведь теперь все равно от нас не отстанут. Может, расскажешь?
— А не расскажешь, мы сами узнаем, — грозно изрек Каменное Муму.
— Ты нас, пожалуйста, не пугай! — сочла своим долгом предупредить Маргарита.
— И не думаю, — пожал плечами Герасим. — Просто стараюсь предотвратить крупный конфликт, который может разрушить нашу компанию.
— Друзья, — счел своим долгом вмешаться Луна, — если мы ещё хоть немного продолжим в таком духе, перемена закончится.
— Ладно, — покорилась Варвара. — Слушайте.
— Давно бы так, — с победоносным видом проговорил Герасим.
— Молчи, Каменное Муму! — шикнула на него Варя. — А то раздумаю.
Тот почел за лучшее в спор сейчас не вступать. Тем более что его просто распирало от любопытства, что хотели скрыть от них девчонки.
Варвара, первым делом объяснив мальчикам, почему оказалась на большой перемене вместо буфета в раздевалке, а затем поведав о том, что уже успела рассказать Марго, продолжала:
— В общем, Лина её, с одной стороны, утешала, а с другой — принялась расспрашивать, что же все-таки с ней такое страшное стряслось.
— Слушай, Варька, а ты уверена, что это была именно наша Ольга? — осведомился Герасим.
— Во-первых, уверена, — отмахнулась девочка. — А во-вторых, не перебивай.
— Я не перебиваю, а уточняю, — снова заговорил Герасим. — На всякий случай. Потому что на Ольгу такое совсем не похоже.
— Вообще-то, да, — поддержал Луна.
И даже Иван, который проучился с ними в восьмом «А» всего месяц, тоже кивнул. Их классная отличалась невероятной сдержанностью и почти полной невозмутимостью. И вообще смахивала скорее не на учительницу, а на секретаршу из какой-нибудь процветающей фирмы. Ольга Борисовна относилась к тому типу людей, которых, кажется, попросту невозможно вывести из себя. Она даже голос повышала больше из педагогических соображений, нежели в угоду собственным чувствам. И, как заметил однажды Пашка Лунин, «слова «учитесь властвовать собой» написаны прямо про нашу Ольгу».
Варя, внимательно оглядев друзей, скороговоркою произнесла:
— Вы думаете, мне самой не было странно? Я, в общем-то, поэтому там и осталась. И… — девочка выдержала короткую паузу, — не пожалела.
Слушая Варю, друзья и впрямь не знали, верить ли ей. Ибо история, которую она поведала, звучала крайне неправдоподобно. Ольга Борисовна, возвращаясь вчера домой из школы, повстречала какую-то женщину. Та сперва попросила объяснить, как пройти к Белорусскому вокзалу. Ольга Борисовна стала показывать. Дальнейшее она помнила очень смутно, ибо, по её собственному выражению, «впала в какой-то транс» и в этом самом трансе зачем-то привела совершенно незнакомую женщину прямо к себе домой, где собственноручно и даже с каким-то восторгом отдала ей деньги, скопленные на свадьбу, а также все золотые украшения, которые находились в квартире.
Придя в себя, несчастная Ольга впала в истерику. След странной женщины, разумеется, успел уже простыть. От восторженности, с коей Ольга Борисовна махом избавилась от ценностей, как своих, так и родительских, тоже следа не осталось. Наоборот, учительницу охватило отчаяние. Хорошо еще, родители, завершая садово-огородные работы, пока жили на даче, а значит, пребывали в счастливом неведении по поводу постигшей их утраты. Однако Ольга Борисовна прекрасно понимала, что это лишь временная отсрочка.
— И теперь, — завершила рассказ Варвара, — наша классная совершенно не представляет, что делать.
— Как это — что! — воскликнул Герасим. — В милицию надо срочно бежать, заявлять…
— Бежать-заявлять, — с презрением глянула на него Варвара. — Интересно, о чем? Ольга ту тетку совершенно не помнит.
— Так не бывает, — уверенно заявил Герасим. — Ее ограбили, а она не помнит.
— В том-то и дело, — перебила Варвара. — Ольга как раз говорила Лине, что вообще не помнит, как эта тетка выглядела. Видно, та загипнотизировала её.
— Неужели Ольга совсем ничего не помнит? — удивился Иван. — Ничего, — развела руками Варвара. — Ни лица, ни фигуры, ни одежды. Только крест.
— Какой крест? — уставился Муму на Варвару.
— Как Ольга сказала Лине, — отозвалась девочка, — на шее у этой тетки был крест. Такой золотой и с камнем. А в камне как будто светилась звездочка.
— Звездочка? — переспросила Марго. — Думаю, это был сапфир.
— Может, и сапфир, — кивнула Варвара. — Во всяком случае, по словам Ольги, этот крест у неё прямо перед глазами стоит. А остальное — сплошной туман. И, главное, чем сильнее старалась вспомнить, тем больше тумана.
— Действительно на гипноз похоже, — очень серьезно проговорила Марго.
— Все-то она у нас знает, — проворчал Герасим.
— Это точно — знаю, — с достоинством отозвалась Маргарита.
— Все равно Ольге надо заявить в милицию, — упрямо бубнил Муму. — Так хоть какая-то надежда появится. А без этого — только гипноз и туман.
— Что, между прочим, само по себе может быть очень опасно, — медленно произнесла Марго.
— Почему? — разом уставились на неё остальные.
— А потому, — столь же многозначительно сказала Марго. — Неизвестно, на что ещё эта тетка нашу Ольгу загипнотизировала.