Загадка сапфирового креста
Шрифт:
Девочка извлекла из кармана куртки маникюрные ножницы и пощелкала ими в воздухе.
— Я вчера весь вечер тренировалась, — начала объяснять она.
— На ком? — полюбопытствовал Иван.
— На своей дорогой сестрице Настасье, — с ангельской улыбкой отозвалась Варя.
— И сегодня она ушла в свой МГУ без волос, — скорбно покачала головой Марго.
— Совсем нет, — внесла ясность Варя. — Сперва я вообще просто так на ней тренировалась. Без ножниц. И только в самый последний раз отчикала небольшую прядку. Настасья ничего не заметила.
— Вообще-то
— А я и маникюрный набор на всякий пожарный с собой взяла, — похлопала по рюкзачку Варвара.
— Это ещё зачем? — удивились мальчики.
— Вдруг Ольга Борисовна ноготь случайно сломает, — с мечтательным видом произнесла Варвара.
— Я думаю, нам ещё стоит задать Ольге Борисовне какой-нибудь интересный вопрос по литературе, — осенило Ивана.
— Класс, Пуаро, — хлопнул его по плечу Луна. — Только вопрос надо задать не одновременно с приглашением в буфет, а перед ним, сразу в конце урока. Тогда Ольга увлечется и с гораздо большим удовольствием примет наше предложение.
— Раз ты, Ваня, у нас такой умный, то сам вопрос для Ольги и придумывай, — покосилась на него Варвара.
— Пуаро обязательно придумает, — с уверенностью заявила Марго.
Теперь Иван почувствовал, что просто обязан родить такой необычный вопрос, на который их классной руководительнице придется отвечать долго и обстоятельно. Кстати, зная её увлеченность литературой, Иван не сомневался, что в таком случае она вообще скорее всего не обратит внимания на вкус и цвет чая. Если, конечно, в «Оазисе» не изготавливают какую-нибудь совсем уж кошмарную отраву.
— Я придумаю, — глядя на Марго, ещё раз пообещал он друзьям.
— Тогда пошли, — ответил Луна.
Два первых урока друзья посвятили пристальному наблюдению за Вовой Яковлевым. На пятнадцатой минуте первого урока Вова потеребил мочку левого уха.
— Записывай, — Луна толкнул Герасима в бок. И, посмотрев на часы, добавил: — Восемь сорок пять. Первый сеанс.
Герасим, вырвав листок из тетради по геометрии, тщательно занес данные.
— А сеанс чего? — шепнул он Луне.
— Естественно, связи с гипнотизером, — сказал Луна как о чем-то само собой разумеющемся.
Герасим записал и это. Затем принялся подсчитывать. Первая математика кончится в девять пятнадцать. Потом пять минут перемена. Значит, следующий сеанс состоится на втором уроке. А именно, без пятнадцати десять. И чтобы ничего не перепутать, он начертал на листке: «9.45». А рядом поставил знак вопроса.
Едва началась перемена, Муму и Луна сообщили обо всем друзьям. Поэтому уже без двадцати десять Команда отчаянных с разных точек пожирала взглядами несчастного Вову. Труднее всего приходилось Ивану. На математике он сидел с Яковлевым за одной партой. Причем справа. Поэтому, чтобы увидеть левое ухо объекта, приходилось перегибаться на противоположную сторону стола. После третьей такой попытки Вова
— Ты чего? — уставился на Ивана он.
— Да ничего. Все нормально, — тот напустил на себя равнодушие. — Просто в окно смотрел. Задумался.
— Задумался? — переспросил Яковлев и, к полному смятению Ивана, схватился за левое ухо.
Иван немедленно посмотрел на часы. Без семнадцати. До контрольного времени ещё две минуты. Но все равно близко. А вероятно, в таких случаях минута или две вообще не имеют значения.
Иван оглянулся на Луну. Тот кивнул ему. «Заметили, — подумал Иван. — Порядок».
На перемене поступок Яковлева подвергся всестороннему анализу, и Команда отчаянных сошлась во мнении, что разница в две минуты роли не играет. А Герасим по этому поводу выдвинул свою версию:
— Вовка и так псих, а ты, Пуаро, ещё напугал его. Вот он и сбился.
— Выходит, я во всем виноват? — спросил Иван.
— Успокойтесь, — вмешалась Марго. — Никто ни в чем не виноват. На литературе ещё раз проверим.
— И после того как справимся с Ольгой, — подхватил Луна, — девчонки подъедут к Яковлеву с вопросом, у кого он в первом классе лечился.
— Ты сперва с Ольгой справься, — Герасим вернул его на землю.
— Кстати, Пуаро, с вопросом для Ольги у тебя порядок? — осведомилась Маргарита.
— Пока нет, — Иван вынужден был её разочаровать. Наблюдение за Вовой отняло у него все время. — Но ничего, — торопливо добавил он, — у нас же целый урок впереди. Придумаю.
— Надеюсь, — улыбнулась Марго.
Ольга Борисовна вновь показалась ребятам рассеянной. Похоже, что мыслями она была очень далеко от урока литературы. Хотя проходили они «Капитанскую дочку», а Ольга Борисовна неустанно повторяла им, что обожает прозу Пушкина. Сейчас, однако, чувствовалось, что ей стоит немалых усилий сосредоточиться.
Ваня тоже мучился. Он никак не мог придумать интересный вопрос. Ему, в общем, нравилась «Капитанская дочка», но что про неё можно такое спросить? Вернее, спросить-то можно, но вот увлечет ли это Ольгу Борисовну? А ведь, по их замыслу, она должна ответить не одной фразой, а пуститься в долгое и обстоятельное объяснение.
Ольга Борисовна продолжала рассказывать об образе Пугачева. Иван посмотрел на часы. Время близилось к без пятнадцати одиннадцать. «Яковлев, — спохватился Иван. — Он ведь сейчас должен схватиться за свое левое ухо».
Яковлев, будто почувствовав, что о нем думают, пристально посмотрел на Ивана. Взгляды их встретились.
— У меня чего, морда грязная? — заволновался Вова и на всякий случай провел растопыренной пятерней по лицу.
— Совершенно чистая, — спешно успокоил его Иван. «Опять я, кажется, вывожу его из равновесия, — добавил он про себя. — Ребята потом скажут, что из-за меня эксперимент сорвался». И он на всякий случай повторил: — Вовка, с лицом у тебя все в порядке.
— А с чем не в порядке? — продолжал беспокоиться Яковлев. — Чего ты на меня вылупился?