Загадка штурмана Альбанова

Чванов Михаил Андреевич

— Нам известно место, где Альбанов расстался с береговой группой, нам известно место, где он назначил ей встречу, — говорил он, — вот в эти точки и нужно прежде всего высаживаться на вертолете, и уж только после этого пытаться пройти, соединить их маршрутом, поднявшись наверх, на ледник.

Осуществлению поисковой экспедиции тогда помешал развал Советского Союза, как помешал он и уже готовой к осуществлению нашей кругосветной экспедиции на вертолетах вокруг света, не по горизонтали, а по вертикали — через два полюса.

И вот сейчас, через много лет, в гостях у Василия Петровича, вспомнились те, теперь уже далекие, почти забытые дни и детали

поиска самолета С. А. Леваневского. Я прилетел тогда в Охотск, откуда мы собирались вертолетом заброситься в район обнаруженного с воздуха, когда-то потерпевшего катастрофу самолета. На аэродроме меня неожиданно встретила, явно волнуясь, молодая прекрасная женщина с букетиком неярких северных цветов, жена вертолетчика Николая Балдина, который в свое время и написал В. И. Аккуратову, что видел с вертолета на одной из сопок на мысе Лисянского вытаявшее из снега крыло самолета. Николай Балдин за два года до этого забрасывал меня в суровое междуречье Колымы и Охоты.

Мы расцеловались.

— Кого-то встречаешь? — спросил я, все еще не веря, что она встречает меня, хотя со своим огромным рюкзаком я вышел из самолета последним.

— Тебя.

— …?

— Как услышала, что кто-то летит искать Леваневского, поняла, что это опять ты. Ты прости меня, но я прошу тебя, сделай все, чтобы Николай не полетел с тобой. Он возвращается из Хабаровска следующим рейсом и утром собирается идти к командиру авиаотряда проситься лететь с тобой. Перехвати его, иди к командиру авиаотряда прямо сейчас, он у себя! Скажи, что не хочешь лететь с Балдиным! Найди какую-нибудь причину. Прости меня, но после того полета с тобой он почти год по больницам, следствие… Знаешь, каких трудов стоило, чтобы ему снова вернуться в авиацию?! Прости меня, но сделай все, чтобы летел кто-нибудь другой! Только не говори Николаю, что я тебя об этом просила…

А все дело в том, что два года назад, забросив меня в верховья Охоты, что в двухстах километрах от Оймякона, второго полюса холода на нашей планете, на обратном пути вертолет Николая на перевале Рыжем в высокогорном хребте Сунтар-Хаята зарядом пурги бросило на скалы, и Николая со товарищи нашли побитыми, обмороженными только на пятые сутки. Николай не мог сказать следователям, что на борту был я, что он разбился, контрабандой забрасывая меня, а что он оказался в том районе, объяснил тем, что в пургу сбился с курса; скажи он правду, ему грозил бы вполне реальный срок, и меня уже только поздней осенью уже по глубокому снегу подобрали московские аэрогеологи. И вот я снова появляюсь в Охотске.

Я пошел к командиру авиаотряда и попросил, чтобы со мной полетел кто-нибудь другой, но только не Николай Балдин.

— Но допуск на ночные полеты на сегодня имеет только Николай Балдин, за светлое время вертолет с мыса Лисянского обратно не дотянет. Второй командир-ночник — на таежных пожарах, вернется только через несколько дней.

— Но я подожду.

Приветливо встретивший меня командир авиаотряда сразу стал со мной холоден и сух, я не мог объяснить ему причины отказа лететь с Николаем Балдиным, и он справедливо посчитал меня если не трусом, то еще хуже — по отношению к Николаю Балдину неблагодарным, подлецом, он не мог не знать о нашей позапрошлогодней истории. В результате мы взлетели только через два дня, в самый последний момент в вертолет неожиданно запрыгнул и Николай, он готов был лететь к когда-то погибшему и обнаруженному им самолету хотя бы пассажиром. Я совсем было забыл об этой истории, а вот сейчас в гостях у Василия

Петровича вспомнил мельчайшие детали тех далеких дней.

Тогда у нас было два варианта. Если в течение двух часов, пока вертолет уйдет дальше на северо-восток, — в одной из геодезических партий еще две недели назад замолчала рация, — мы сумеем определить тип самолета, возвращаемся обратно. На случай же, если нам это не удастся быстро сделать, у меня в кармане лежал пакет с кодом пуска сигнальных ракет. В этом случае нам придется по окончании работы через десятки километров болот и горящей тайги выходить к морю, где нас подберет патрульный пограничный вертолет.

Но уже через полчаса мы знали, что это не самолет Леваневского, на моторной табличке значился 1938 год изготовления, а Леваневский пропал без вести в 1937-м, это был транспортный вариант бомбардировщика ТБ-3, а Леваневский летел на ДБА авиаконструктора Болховитинова. Но с нашей стороны было бы нечестным не попытаться узнать, кто терпел здесь бедствие. Мы переписали номера всех приборов, мы с достаточной уверенностью установили, что экипаж при катастрофе не погиб, а если и погиб, то не весь, мы нашли окровавленные бинты под крылом самолета, а ниже искореженного самолета — костровище, вспоротые банки куриной тушенки, обрезки парашютных строп, которыми, по-видимому, вязали носилки. Позже мы установим, что на Аварийной сопке с распоротым брюхом лежал задевший в густом тумане крылом в 1941 году ТБ-3 печально знаменитого Дальстроя, через газету «Советская Россия» мы позже найдем живым одного из членов экипажа, а самолет, оказавшийся единственным относительно сохранившимся этого типа, позже подцепят тяжелым вертолетом и перевезут в один из авиационных музеев.

— Жалко, что ты вчера не смог заехать, — посерчал Василий Петрович, — вчера у меня собирались все мамонты Арктики, в том числе мой ученик, вертолетчик от бога, генерал Гаврилов, командующий авиацией ФСБ. Мы с ним три года назад были вместе на Северном полюсе. Он, между прочим, сказал, что они затевают поиски следов спутников Альбанова на островах Земли Франца-Иосифа.

Надо ли говорить, какие чувства я испытал при этой вести!

— В застолье не было времени расспросить. Но в ближайшие дни я узнаю. Позвони мне в понедельник…

Поздравив Василия Петровича, я поехал в Переделкино. После баньки, которую мы организовали со своим другом, поэтом-драматургом Константином Скворцовым и бывшим командующим морской авиацией СССР генерал-полковником Виктором Павловичем Потаповым, который много летал над Арктикой и с которым мы не раз обсуждали судьбу словно растворившейся во льдах «Св. Анны» и которому я только что рассказал, что, кажется, намечается поисковая экспедиция на Землю Франца-Иосифа, я умиротворенно и в то же время в нетерпении в понедельник позвонить Василию Петровичу, шел по ул. Серафимовича. Вдруг около меня остановилась грузопассажирская «газель». Молодец лет сорока, приспустивший стекло, спросил:

— Михаил Андреевич?.. Наконец-то мы вас нашли! Позвонили в Уфу, нам сказали, что вы в Москве. Но ваш мобильник отключен, пришлось прибегнуть к техническим средствам… Нам нужно с вами проконсультироваться. Мы из полярной экспедиции клуба «Живая природа», которая при содействии Русского географического общества, Пограничной службы и Авиации ФСБ намерена осуществить мечту вашей молодости: пройти путем Валериана Альбанова по островам Земли Франца-Иосифа. Не могли бы нам уделить несколько часов, проехать на нашу базу недалеко отсюда, в районе аэропорта Внуково?