Загадка снежных яблок

Евдокимова Юлия

– Тогда в чем же заключается послание? И для кого оно предназначено?

– Среди знати, – монах сложил ладони и скрестил пальцы, – я никого не хочу обидеть, но среди знати последнее время принято устраивать оккультные вечеринки. Особенно на Святках, когда, по народному поверью, Господь отпускает на землю всю нечисть. Но в большинстве своем это игры: посмотреть в зеркало с зажжённой свечой в полночь, устроить спиритический сеанс. Иногда они заигрываются и устраивают ритуалы вызова нечистой силы. Кстати, порой приносят в жертву свинью. Но здесь другая история. Так далеко,

чтобы убить женщину и надругаться над ней не заходил никто.

– Я должен быть беспристрастен… но это ужасно. Я не нахожу слов. Нужно думать о справедливости и наказании, а я ужасаюсь… – Гагарин все еще смотрел на тело.

– Мы люди, пока чувствуем сострадание. Пока в нас жива человечность. – По-прежнему тихо сказал иеромонах. – Сострадание- это качество Господа и его народа. Только придерживаясь человечности мы можем добиться справедливости для того, кто больше не может говорить за себя.

– Я найду того кто это сделал. – Князь все еще не мог отвести взгляд от жертвы.

– Мы найдем. – Мягко поправил его монах.

– Главное сейчас- идентифицировать жертву. Возможно, узнав, кто она, мы получим подсказки, хотя бы очертим круг ее знакомств.

Прошло больше часа, когда врач закончил вскрытие и пригласил ожидающих его мужчин в кабинет.

– Ее последним приемом пищи был какой-то суп, возможно, консоме, отварная говядина, картофель, спаржа и какая-то мелочь.

– Значит, скорее всего это был ужин. А время смерти?

– Ночь была холодной и я не знаю, где ее держали после смерти. Поэтому только грубая оценка- после полуночи.

– Понятно. А способ убийства? Вы придерживаетесь прежнего предположения?

– Да, ее задушили. И это сделал человек, стоявший перед ней. Жертва его видела. Судя по синякам и царапинам, она пыталась бежать. Ее поймали. Но самое ужасно вот что- это игра.

– Что вы имеете в виду?

– Он играл со своей жертвой. Давал ей возможность убежать, потом ловил снова. Это было… словно игра. И лишь в конце, поиздевавшись вдоволь, он задушил свою жертву.

– Это кажется очень личным, – сказал монах. – Такое мотивируется сильным чувством. Сколько бы людей там не присутствовало, был один, кто и закончил игру.

– Но почему?

– Что-то в этой женщине его разрушило. Ему было недостаточно причинить ей страдания и унижение. Он хотел увидеть, как свет гаснет в ее глазах.

– И еще, господа. Судя по отсутствию грязи на ее ногах, песку и прочих частицах, найденных на теле, ее держали где-то в подвале или на складе. На кладбище она была уже мертва.

– Вы сказали, доктор, что время смерти после полуночи. Но тот купец, что поднял тревогу, видел человека на кладбище утром. Этот человек сразу убежал.

– Он мог быть обычным посетителем кладбища, и увидев, что происходит, постарался побыстрее сбежать.

– Что же произошло? Романтическое свидание, которое пошло не так?

– Боюсь, господа, на романтические свидания не приходят с цепью и свиным сердцем.

– Учитывая, что в преступлении явно участвовали несколько человек, хоть кто-то должен был их видеть!

– Но захотят ли они говорить?

Боюсь, побоятся, что их распнут вслед за девицей.

***

Отпустив извозчика, Гагарин подозвал мальчишку-газетчика, вечерний выпуск уже был в продаже. Но открывать газету не стал, прочесть можно и дома.

Он всегда любил сумерки, неопределенный час между днем и ночью, когда все казалось неясным, призрачным, а порой даже волшебным. Именно в сумерках реальность отступала и казалось, что может случиться все, что угодно. Но сегодня сумерки не радовали.

В окнах ресторанов горел свет, двери лавок наоборот запирались, две продавщицы галантерейной лавки торопились домой, устало обмениваясь короткими фразами. Сейчас на лицах была лишь усталость, это днем они сияют подобострастными улыбками, обхаживая покупательниц, улещая:

– Это будет на вас прелестно! Это больше прибавит вам живости! А это! Ах! Как стройно на вашей прекрасной талии!

Князь подумал, что они торопятся домой, где и ждет горячий ужин, хотя, скорее всего, все не так: им предстоит самим приготовить скудный ужин и хорошо, если муж вернулся домой трезвым, с работы или с гуляний на главной площади.

Значит, незнакомка была из обеспеченной семьи… Но никакой конкретики, никаких сведений, на которые можно было бы опереться. А ведь ее кто-то ищет, волнуется, и лишь самой жертве мирские хлопоты уже на важны.

Перед тем, как встретить своего убийцу, она хорошо поужинала. Скорее всего дома, ресторанный набор блюд был бы другим. Об этой женщине заботились, она наслаждалась комфортной жизнью, наверное, была счастлива… как же попала она в руки убийцы?

Одежда и обувь жертвы отсутствовали, но, если судить по кружевной сорочке, они должны быть хорошего качества. Украшения по мнению врача тоже не дешевы, но их вряд ли найдешь, уже пару раз перепроданы за длинный день, если, конечно, убийца не взял их на память. Врач уверен, что она умерла около полуночи. Если мужчина, повесивший ее на крест был тем самым, кого видел купец, значит он недавно привез ее на кладбище. Видимо выбрал рассветный час, когда на улице не встретишь прохожих. Но зачем он задержался у надгробия почти до десяти утра? Есть лишь одно объяснение- он хотел быть уверен, что тело найдут именно в том положении, которое он тщательно продумал. Но зачем такие сложности?

Надо бы узнать подробности у купца, нашедшего жертву. Наверняка он успокоился и сможет вспомнить побольше деталей. Без описания внешности таинственного мужчины на кладбище они далек не продвинутся.

Опять же странный «кулон». Человеческое сердце очень похоже на свиное, понятно, почему убийца выбрал его. Но в этом жесте наверняка был и скрытый смысл, тут прав иеромонах, как его там… Филарет. Возможно, женщина разбила или украла сердце убийцы и теперь оно принадлежит ей? Значит, она была возлюбленной или женой убийцы. Или прекратила связь со своим любовником, который отомстил таким образом Некоторые мужчины не могут вынести отказа, будь то муж или поклонник. Но обычно они убивают в ярости, а не обставляют сцену преступления так странно…