Загадка старинных часов
Шрифт:
— Правильно, — к немалому изумлению и возмущению Марго, выступил в Наташкину поддержку Сеня. — Калейдоскоп, знаете, это… выразительней получается, — он наконец нашел нужное слово в своем отнюдь не богатом лексиконе. — И по сути выходит точнее. Ведь у нас с вами получится именно калейдоскоп: много разных материалов.
— Именно, — Дятлова совсем обнаглела от его поддержки.
— Откр-рытое поименное голос-сование, — раздался из-под стола голос Птички Божьей. По всей видимости,
— Устами птички глаголет истина, — фыркнула Варя. — Я, например, за гирлянду.
— Я — за калейдоскоп, — определился в своих пристрастиях Луна.
— Пожалуй, я тоже. — Муму проявил мужскую солидарность, хотя вообще-то ему больше всего нравилось собственное название.
— Необходим консенс-сус, — зациклился на политической лексике попугай.
Друзья разом грохнули.
— Если Птичка и дальше будет продолжать в том же духе, то запросто выдвинет свою кандидатуру в президенты.
— А почему бы и нет? — откликнулась Варя. — Оперение яркое, внешность эффектная, и говорить умеет.
Птичка Божья, покинув укрытие под столом, вышел на середину комнаты, залопотал что-то неразборчивое и вдруг хорошо поставленным мужским голосом на одном дыхании выпалил:
— Долой кор-рупцию! Я — ор-рел! Гер-расим тр-рус!
— Нет, ребята! — замахала руками Варя. — Все-таки нельзя его в президенты. Иначе Мумушечке нашему срочно придется эмигрировать.
— Эмигр-рировать, — повторил попугай и с достоинством удалился под стол.
— Я полагаю, неплохо бы нам вернуться к газете. — Герасиму надоели Варины подтрунивания. — Насколько можно понять, большинство за название Ивана.
— Потому что оно самое точное. — Голос Дятловой прозвучал трепетно, и она одарила Холмского очередным нежным взглядом.
— Варька, — как-то слишком уж равнодушно проговорила Марго. — По-моему, нам придется подчиниться квалифицированному большинству.
— Как сказал бы Птичка Божья, — фыркнула подруга.
— Птичка Божья — хор-рошая птичка, — мигом отреагировал попугай. — Гер-расим — р-редиска!
В следующее мгновение Муму с истошным воем взвился на ноги.
— Экий ты стал у нас впечатлительный, — усмехнулась Варвара. — Подумаешь, редиской назвали.
— Да эта тварь меня в ногу клюнула! — с возмущением проорал Герасим. — Курица экстремистская! Террорист!
Попугай с явной издевкой закудахтал.
— Марго! — позеленел от ярости Каменное Муму. — Умоляю: убери его, пока не поздно.
Девочка поняла, что резерв терпения у Герасима исчерпан.
— Пойдем, Птичка. — Нагнувшись, она с ловкостью подхватила попугая на руки. — Там нас бабушка ждет.
— Несанкционир-рованный
— Фу-у! — выдохнул с облегчением Герасим. — Теперь хоть расслабиться можно.
И он впервые за весь вечер спокойно развалился в кресле.
— А мне, например, этот парень нравится. — Сеня снова встал на защиту попугая. — Не понимаю, Муму, чего он с тобой всю дорогу такие крутые разборки устраивает?
— Вопрос не по адресу, — буркнул Герасим. — Кто устраивает, у того и спрашивай.
Марго вернулась.
— Ладно. С названием решено. А чем его напишем? Красками?
— Ой, ребята, — оживилась Наташка, — я принесла потрясающую специальную бумагу. Может, из неё буквы и вырежем?
И, слазив в сумку, она вытащила папочку с цветными листками.
— Видите? Блестит, фосфоресцирует, и буквы выйдут как будто выпуклые. А если ещё все их сделать разных цветов, получится настоящий калейдоскоп.
— Молодец, Наташка! — воскликнул Иван.
Марго отказывалась верить своим ушам. Она украдкой кинула взгляд на Ивана. Сердце у неё екнуло. Мальчик с вполне искренним восхищением смотрел на Наташку. А Дятлова просто светилась от счастья.
— Давайте-ка посчитаем, сколько нам нужно вырезать букв. — Луна уже взялся за дело.
Схватив карандаш, он написал на листке бумаги: «Новогодний калейдоскоп».
— Двадцать одну, — после короткой паузы продолжал Павел. — Нас с вами семеро.
«Лучше бы оставалось шестеро». — Маргарита была полностью погружена в невеселые размышления.
— Очень удачно, — тем временем говорил Луна. — Как раз по три буквы на каждого. Сейчас распределим и быстренько сделаем.
— Но они же получатся разные, — возразила Наташка.
— Вот и хорошо, — понял Баск замысел Луны. — У нас же калейдоскоп, а не Третьяковская галерея.
— Почему Третьяковская? — не поняла Дятлова.
— Это, Наташенька, он так, к слову, — язвительно отозвалась Варя.
— А-а, — протянула Дятлова и вновь уставилась на Ивана.
— Ну, — сухо произнесла Маргарита. — Может, за дело возьмемся? Чур, первые три буквы мои.
Никто с ней не спорил. Остальные тоже выбрали себе буквы. Работа закипела. Не прошло и пятнадцати минут, как верхнюю часть ватмана украсила разноцветная пляшущая надпись. Такое начало всем показалось многообещающим.
— А что еще-то надо, кроме надписи и фотографий? — посмотрел Баск на Луну.
— Тексты, Сенечка, тексты, — вместо Павла ответила Варя.