Загадка Торейского маньяка

Садов Сергей Александрович

— Вы поверили их трепотне?

— Трепотне? О, нет, ведь можно все проверить. Например, лодка принадлежала рыбаку Турону. А когда я его постаралась разыскать, вдруг обнаруживается, что его обвинили в контрабанде и посадили… сразу после исчезновения Беллы. Странно, что его не обвинили в убийстве и похищении, это же было так легко, господин Леройс. Почему же вы этого не сделали? Вместо этого контрабанда?

— Папа, — завертел головой Торен, — о чем она говорит? Какой Турон?

— Что удивительного в том, что кого-то посадили за контрабанду? —

поинтересовался Артер Леройс.

— Да ничего. Вот только за контрабанду крабов обычно дают пинка под зад и отнимают улов, вот и все. А тут вдруг такие строгости. Я узнавала, если сажать всех рыбаков за подобную контрабанду, то остров останется без рыбы, ибо ловить будет некому. Абсолютно все в случае удачи пытаются провезти крабов на остров в обход налога на роскошь… Краб — роскошь? Ну да ладно, не мое дело. Главное я поняла — за такое не сажают.

— Иногда стоит проявить строгость…

— Кого еще посадили, кроме него, господин Леройс?

— Сажали…

— Двоих… которые уже на свободе. Просидели неделю оба. Я это тоже узнавала.

Леройс нахмурился.

— Как вы могли получить такую информацию?

— Я же Призванная, забыли? Дала взятку архивариусу, помахав у него перед носом бумагой от сената республики, и получила всю информацию, которая мне была нужна. Только не надо на него сердиться, господин Леройс. От взятки он бы мог отказаться, и сенат ему не указ, у него свой начальник есть, а вот перед сдвоенной атакой он не устоял, мало там у вас платят. Закон он не нарушил, я ему все расписки оставила. Впрочем, понятно, почему он не горел желанием рассказывать всем о моем визите, и вы остались о нем не осведомлены. Но знаете, что самое паршивое в этом деле? Я не смогла встретиться с заключенным. Выяснилось, что через две недели после заключения его пырнули чем-то острым сокамерники.

— Такое случается…

— Да. Раз в десять лет. Такой же случай был десять лет назад, когда так убили ошибочно помещенного в общую камеру приказчика, мешавшего одному влиятельному человеку.

— Я тогда не командовал стражей…

— Да. Но совпадение, согласитесь, удивительное. Господин Леройс, я ведь не дурочка, в вашей тюрьме с десяток заключенных, причем пятеро из них обычные дебоширы, которые сидят, пока не оклемаются, а потом выпишут им штраф и пинком на улицу. Вы полагаете, я поверю в случайность этих совпадений?

— Отец, то, что она говорит, — правда? — глухо поинтересовался Торен. Не дождавшись ответа, Торен снова повторил: — Отец?

— Вот мне и интересно стало, с чего это потребовалось затыкать рот простому рыбаку? И почему же его не обвинили в убийстве? Ну если нельзя встретиться с рыбаком, можно поговорить с его семьей.

— Замолчи! — прошипел вдруг Жерар.

— Тогда, может быть, продолжите вы? Ваш сын не идиот, после всех намеков и сам сможет во всем разобраться. Или семью рыбака тоже арестуете за контрабанду? Так я этого не допущу, как представитель сената, отвечающая за законность. Поверьте, полномочий у меня достаточно.

— Это действительно

была случайность, — вдруг заговорил Артер Леройс. — Я всего лишь хотел продержать его пару месяцев, пока все утихнет. К его несчастью, как раз в тот момент мы захватили пиратское судно и камеры оказались переполнены. Рыбаки и пираты всегда не очень любили друг друга, вот, наверное, рыбак и высказал в их адрес что-то.

— Артер! — повернулся к нему Жерар.

Но Леройс неожиданно не поддался давлению:

— Хватит, Жерар. Уже ясно, что правда всплывет, а я не хочу, чтобы мой сын смотрел на меня как на последнюю сволочь и убийцу.

— Ну, откровенно говоря, с тем рыбаком вы поступили не очень хорошо, — заметила Наташа. — Но я рада, что к его смерти вы непричастны, не хотелось бы в вас разочаровываться. Но вот в истории с Беллой, как мне кажется, вы проявили себя не лучшим образом. Дружба для вас оказалась важнее судьбы девушки…

— Но я же не знал, что все так произойдет! — чуть ли не вскричал Артер. — Думал, молодая, ветер в голове! Я бы и сам, будь у меня дочь, всыпал бы ей за такие выкрутасы и запер дома!

— Да что же случилось с сестрой?! — не выдержал Ройс.

— Ее ведь не похищали, не правда ли, господин Реордан?

Жерар плюхнулся в кресло и махнул рукой.

— Все выяснила? Ну давай, послушаем.

— Слушайте, господин Реордан, слушайте. Вы ведь не хотели вспоминать, что это ваша вина в гибели дочери.

— Я?! Это не я убежал с каким-то прохвостом! И не я требовал выкуп за якобы похищение!

— Вот как? Честно говоря, я предполагала, что история с выкупом полностью ложь, но учитывала возможность, что его требовала ваша дочь. Вряд ли у нее было много денег для побега и, главное, на дальнейшую жизнь.

— Побег?

— Ройс, будь любезен, помолчи, — развернулась к нему Наташа. — Ты хотел правды? Получай. Молчи и слушай. Так вот, из разговоров с семьей рыбака я узнала, что за неделю до того дня, как тело девушки обнаружили, он вдруг стал готовить лодку к дальнему выходу. По его словам, якобы хотел сходить к соседнему острову, здесь, мол, рыбы уже мало. Он заново просмолил днище, починил паруса, дополнительно укрепил рулевое весло. Но вдруг за день до выхода в море он пришел домой очень радостный, сообщил, что их беды теперь разрешены и что он хочет купить новую лодку, а то старая уже никуда не годится. Удивительно, правда? Только-только готовился к дальнему походу и вдруг хочет купить новую лодку: поновее и попросторнее.

Наташа вдруг нырнула в сумку и достала смятый и промасленный листок.

— Один рыбак у себя дома отыскал, он в него снасти заворачивал, потому и сохранился. Буквы уже изрядно стерлись, но можно прочитать слово «вознаграждение» и сумму в двадцать дежей. Также я разобрала слово «разыскивается» и «каштановые волосы». Маловато, но зная то, что я уже знала… Ройс, у твоей сестры были каштановые волосы?

— Да, — глухо отозвался парень, низко опустив голову. — Длинные каштановые волосы, спадающие до колен…