Загадка золотого кинжала (сборник)

ISBN 978-966-14-9034-4 (fb2)

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

З-14 Загадка золотого кинжала. Сокровища мирового детектива: сборник / сост. и вступ. ст. к разд. Григория Панченко; пер. с англ. Т. Коева, М. Маковецкой, В. Малаховой,

М. Великановой, Г. Панченко, О. Образцовой, М. Коваленко, Е. Гамаюнова, А. Немировой, М. Таировой; худож. А. Печенежский. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2015. – 496 с.: ил.

ISBN 978-966-14-8708-5 (Украина)

ISBN 978-5-9910-3161-5 (Россия)

УДК 821.111

ББК 84.4ВЕЛ + 84.7США

Переводы печатаются в редакции Григория Панченко

Составление и вступительные статьи к разделам Григория Панченко

Перевод с английского Темира Коева, Марины Маковецкой, Валерии Малаховой, Марии Великановой, Григория Панченко, Ольги Образцовой, Марии Коваленко, Ефима Гамаюнова, Алины Немировой, Марии Таировой

Классический британский детектив – до сих пор «король жанра», чемпион в своей весовой категории. А категория эта – высшая.

Конечно, время от времени какое-либо направление обретает большую популярность: детектив-триллер, детектив-хоррор, полицейский детектив… Но дело даже не в том, что мода на них оказывается переходящей. Гораздо важнее, что все эти разновидности так или иначе группируются вокруг эталона. Того самого, который был задан британской классикой последних десятилетий Викторианской эпохи – и первых десятилетий после нее.

Впрочем, каноны классического детектива широки, при необходимости они могли вмещать многое. Это касается и литературных приемов, и авторского состава. К примеру, американец Брет Гарт без труда ухитрялся быть и певцом «Дикого Запада», и респектабельным (но при этом едко ироничным) английским писателем, причем свой творческий путь он завершил именно в Британии. А Эдгар Уоллес прошел этот путь в противоположном направлении – однако его связь с культурным пространством английского детектива оставалась неразрывной даже в самых «американских» рассказах. Бертрам Флетчер Робинсон, соратник и соавтор Конан Дойла, использовал конаническую формулу «прозорливый сыщик и его недалекий помощник», но акценты в ней совершенно иные, чем в паре Холмс – Ватсон. Да и сам Конан Дойл, случалось, нарушал свои собственные каноны – даже если это порой требовало «встать на сторону преступника». Тут, конечно, необходимы кавычки, однако Эрнст Уильям Хорнунг обходился без них.

Все это «знакомцы» – даже Робинсон и Хорнунг, долгое время остававшиеся вне поля зрения наших читателей. Теперь же, по всем правилам, представим публике еще двух джентльменов.

Генри Сетон Мерримен, автор чрезвычайно многоплановый, с равным успехом создавал детективы как на «привычном фоне» (частные сыщики, полицейские, пространство лондонских улиц), так и в военно-полевых декорациях. А писатель, скрывшийся под псевдонимом Ричард Марш, – его подлинное имя, Ричард Бернард Хелдман, стало

известно с большим опозданием, – наоборот, тяготел к детективной классике (а также к… детективной фантастике), однако дополнял ее многочисленными «ноу-хау» с той стороны, демонстрируя изрядную осведомленность в области викторианского криминалитета. И неудивительно: Ричард Хелдман, прежде чем стать Ричардом Маршем, успел изрядно потрудиться на криминальной ниве, увидеть, как выглядит тюрьма изнутри, – и вовсе не горел желанием шокировать читателей этой частью своей биографии.

Так что, как видим, пространство британского детектива действительно способно вместить многое и многих.

Кеддлеру, молодому юристу из городской прокуратуры, прочили блестящее будущее. Увы, однажды он устал довольствоваться материалом по делу, предоставленным трудолюбивыми, но абсолютно лишенными воображения констеблями, и начал собственное расследование, в коем преуспел – и настолько, что даже несгибаемый шеф полиции этот успех признал и предложил Кеддлеру пост у себя в Новом Скотленд-Ярде.

Конечно, тот с радостью принял предложение.

Но опять-таки увы – на государственной службе нет места самодеятельности. Кеддлер был определен в следственное отделение и вскоре понял, что вся его работа состоит в том, чтобы подготавливать те самые материалы по делу для своего преемника в прокуратуре.

Через полгода такого времяпрепровождения он подал прошение об отставке.

Вернуться на прежнее место он не мог, а потому – вопреки мнению друзей и мрачным прогнозам недавнего начальства – открыл в центре Лондона собственный офис, предлагая всем желающим услуги частного детектива.

Вскоре, несмотря на перечисленные выше зловещие предсказания, он приобрел и богатство, и известность – но если первое радовало, то второе скорее огорчало. И не потому, что Джон Кеддлер страдал излишней скромностью; просто уже трижды его опознавали именно тогда, когда жизненно важно было остаться инкогнито.

Он начал с работы на Провинциальный Банк по делу о фальсификации документов, в котором полиция потерпела неудачу, и постепенно набирал клиентуру – пока наконец не был призван Скотленд-Ярдом на помощь в поимке Рекса Джодера, он же Том-Милашка, он же Ламберт Соллон.

Несколько департаментов полиции жаждали привлечь Рекса за страховое мошенничество, выдачу себя за других лиц, кражи, подделку документов и иные преступления против собственности – самого разного рода. Главным обвинением, впрочем, было страховое мошенничество: некая весьма известная компания из Чикаго потеряла на этом семьсот тысяч долларов, которые очень хотела себе вернуть, – и вернуть, пока они не утекли сквозь пальцы Рекса, печально известного своей способностью прожигать чужие деньги.

Ради достижения столь желанной цели компания и наняла Кеддлера. Увы, в третий раз! От чрезмерно болтливых журналистов хитрый и безжалостный вор выяснил, кто именно представляет для него главную опасность, и два дня просидел в деревне, где располагался скромный коттедж врага. Стоило припозднившемуся Кеддлеру выйти из машины и открыть ворота, как ему на плечо обрушилось шесть фунтов мокрого песка. Песок был увязан в длинный мешок наподобие сардельки. Предполагалось, что удар придется не в плечо, а в голову – и окажется смертельным.