Загадки антропологии.

Низовский Андрей Юрьевич

Первое дошедшее до нас известие о торговле китовым жиром, которую вели баски, относится к 670 году: тогда с побережья Бискайского залива в Северную Францию было продано 40 горшков этого продукта. Китовый жир и китовое мясо довольно быстро завоевали популярность в Европе, и спрос на него стабильно рос все последующие годы. В VII веке в поисках китов баски отважились выйти в море. За два столетия они приобрели славу лучших мореходов Европы. В IX столетии, однако, им пришлось делить эту славу с викингами. От скандинавов баскские судостроители восприняли новый метод конструкции корпуса судна. Так родилась знаменитая баскская «дорис» (doiys) — рыболовецкая шхуна, которая использовалась большинством рыбаков в Атлантике вплоть до 1950-х годов.

Улучшение конструкции кораблей позволило баскским морякам

совершать более далекие рейсы. Новым объектом их промысла стала атлантическая треска, которую баски сушили и солили подобно тому, как они это делали с китовым мясом. В эпоху средневековья баски являлись главными поставщиками китового мяса и трески на европейский рынок. Король Альфонсо XI Кастильский в 1334 году наложил на баскских рыбаков дань в размере 18 китов ежегодно. От северного побережья Галисии и Бискайского залива баскские «дорис» уходили все дальше на север и запад, к берегам Исландии, Норвегии, Гебридским и Фарерским островам, достигая опасных субарктических вод. По всему северному побережью Испании строились верфи. Источником материалов для них служили баскские железные рудники и дубовые леса в Пиренеях.

Нет никакого сомнения в том, что баски довольно рано, вероятно в XIII–XIV веках, открыли Большую Ньюфаундлендскую банку — главное место ловли трески в Атлантическом океане. Знаменитый немецкий ученый Альфред Брем ещё в 1877 году писал, что баски начиная с 1372 года занимались китобойным промыслом у побережья Лабрадора и в заливе Святого Лаврентия. Французский исследователь П. Маргри считал, что начало регулярных плаваний баскских китобоев к побережью Канады относится к 1392 году. В испанском «Энциклопедическом словаре» безапелляционно утверждается, что «открытие Тресковой банки приписывают рыбакам из Гаскони (т. е. баскам. — Авт.), которые, преследуя китов, побывали там за 100 лет до Колумба». [49] Факт доколумбовых плаваний басков к северо-восточному побережью Канады сегодня не оспаривается практически никем из исследователей.

49

Р. Хенниг. Неведомые земли. М., 1963, т. IV, с. 414.

Баскские китобои ходили в поисках добычи еще дальше на север, вдоль побережья Лабрадора. Множество ранних исследователей свидетельствует, что в XVII–XVIII веках индейцы, жившие в устье реки Святого Лаврентия, и эскимосы, обитавшие далее к северу, использовали в разговоре с европейцами жаргон, состоявший из смеси местных наречий и баскского языка («баскский пиджин»), что объяснялось многолетними контактами с баскскими рыбаками и китобоями. Вероятно, именно тогда в эскимосский язык вошли элементы баскского. Но возможно… и гораздо раньше!

В исторической литературе почему-то принято считать, что одни лишь европейцы распространяли свое влияние и свою культуру на все прочие континенты, в то время как остальным народам отводится роль пассивных восприемников европейских влияний. Это далеко не так. Например, неизвестно в точности, когда первые выходцы Европы попали на Американский континент. Зато довольно точно известно, когда жители Америки «открыли» Европу!

Римский писатель I века до н. э. Корнелий Непот писал о загадочных «индийцах», прибитых на своем корабле к побережью Германии. Эти «индийцы» были отосланы королем свевов римскому проконсулу Галлии Квинту Метеллу Целеру. Другой подобный случай имел место в 1353 году, во времена императора Фридриха Барбароссы — в немецкий город Любек прибыло «каноэ, напоминающее большую барку, с некими индийцами. Они прибыли, по-видимому, с побережья Баккала (Ньюфаундленд и Лабрадор. — Авт.), которое находится на той же широте, что и германский берег».

То, что в обоих случаях речь идет не об «индийцах», а о жителях Америки, сомнений нет — и во времена Корнелия Непота, и во времена Фридриха Барбароссы в европейской науке господствовало мнение, что один и тот же океан омывает берега Индии и Восточной Азии на западе и берега Западной Европы на востоке. Слово «Индия» служило собирательным названием для всего экзотического.

Но точно также загадочными «индийцами» не могли быть и североамериканские индейцы, которые никогда не были мореплавателями и крайне редко выходили в море. Речь здесь может идти только об эскимосах!

«История знает немало случаев, — пишет Р. Хенниг, — когда потерпевших кораблекрушение туземцев из Северной Америки или Гренландии относило в западноевропейские воды. В Норвегии, на островах к северу от Великобритании и в других местах побережья Европы нередко прибивало к берегу эскимосские каяки, пустые или с мертвым и живым экипажем. Эти примитивные лодки, угнанные и море штормом, попав в незнакомые воды, не могли вернуться обратно и их носило по океану до тех пор, пока ветер и волны не выбрасывали их где-нибудь на берег. Такие выброшенные на берег эскимосские каяки хранятся, например, в этнографическом музее в Мюнхене, а также в музеях Эдинбурга и Абердина. Некоторые из них находятся в Тронхеймском соборе, в церкви в Бурра на Оркнейских островах и в других местах… Подобные происшествия известны нам только из истории. Один случай произошел во времена императора Барбароссы, другой — в 1507 или 1509 г. у Руана, где была подобрана лодка с одним живым эскимосом и 6 трупами, третий — в 1577 г. у побережья Нидерландов. О других происшествиях сообщает Гумбольдт, причем два из них, относящиеся к 1682 и 1684 гг., представляют особый интерес. Гумбольдт упоминает также о найденном эскимосском каяке, хранящемся в Обществе рыбаков в Любеке». [50]

50

Р. Хенниг. Неведомые земли. М., 1961, т. I, с. 298–299.

Таким образом, эскимосы были не совсем редкими гостями в Европе времен античности и средневековья. Но только ли в это время? И гостями ли? Стоит вспомнить давний спор по поводу останков кроманьонцев, находимых во Франции, — многие исследователи видят в этих людях предков эскимосов. Стоит вспомнить и о том, что вопрос о происхождении культуры народов Севера Канады еще до конца не решен и что некоторые учёные, опираясь на сходство методов добычи пропитания и художественных стилей, высказывают мнение о близости культуры палеоэскимосов с поздне-палеолитическими культурами Европы (т. е. с теми же кроманьонцами). Речь здесь идет прежде всего о так называемой арктической культуре микролитов, распространенной в 5000–3500 гг. до н. э. на всем севере Канады вплоть до Аляски, и о культуре древних охотников на китов, датируемой II тысячелетием до н. э. Народы, создавшие эти культуры, в науке принято именовать палеоэскимосами. Они отдаленно могут быть связаны с современными инуитами, но не являются их прямыми предками.

Палеоэскимосы появились в Гренландии и на северо-востоке Канады приблизительно в 3800 году до н. э. — к этому времени относятся самые их ранние артефакты, найденные на севере полуострова Лабрадор. Около 3000 года до н. э. население Лабрадора резко увеличивается из-за появления здесь волны каких-то новых пришельцев, с которыми археологи связывают так называемую культуру Гросуотер (названа по имени залива Гросуотер на побережье центрального Лабрадора). Многие из инструментов, используемых людьми этой культуры, подобны тем, что использовали палеоэскимосы на самой ранней стадии своего развития. Такое впечатление, что «гросуотерцы» представляют собой какой-то осколок палеоэскимосского населения Лабрадора, на время неизвестно куда уходившего, а затем вернувшегося в родные пенаты.

Куда могли уходить эти люди? Ответ прозвучит, возможно, неожиданно: в Европу! А точнее — на Британские острова и на северо-западное побережье Франции. Отголоски пребывания здесь иного народа с иной культурой сохранились в мифах и в материальной культуре кельтов. В средневековой «Книге завоеваний Ирландии» рассказывается о том, что до прихода кельтов на ирландской земле жили фоморы — люди с отвратительной внешностью, чародеи и волшебники. С точки зрения кельта, да и любого европейца, эскимосов, конечно, нельзя назвать красавцами (и, очевидно, наоборот), а все обитатели Севера в мифологии народов Центральной и Южной Европы традиционно считались волшебниками и колдунами.