Загадки истории России
Шрифт:
Ну а казаки? Почему эта вольница поддержала Михаила?
Прямых свидетельств того, что казаки вошли с Романовыми в сговор, нет, однако вот как все это происходило. Когда выдвижение кандидатуры на высший государственный пост зашло в тупик, неожиданно появился некий дворянин из Галича и заявил письменное мнение, что царем московским должен стать Михаил Романов. Заявление, естественно, вызвало бурю протестов со стороны оппозиционеров, но ее столь же неожиданно унял донской атаман, также представивший письменное мнение и также в пользу Михаила. «Этот атаман будто бы и решил дело», — пишет Ключевский, и он в этом абсолютно прав. Другой вопрос — почему казаки в лице своего ходатая-атамана приняли сторону Романовых? Прямых свидетельств, повторяем, тут нет, но можно с большой долей вероятия
Но почему — приманки? Да потому, что, по всей вероятности, Романовы своего обещания не выполнили, иначе зачем было казакам и Разина, и Пугачева, спустя сто и двести с лишним лет, напоминать царю Алексею Михайловичу и императрице Екатерине II о каких-то посулах со стороны их предшественников на троне, которые так и остались посулами.
Если принимать как данность, что сговор Романовых с казаками был, то столь же естественно предположить, что существовали и документы, этот сговор подтверждающие, — слишком серьезен был вопрос, чтобы верить друг другу на слово. Но в архивах этих документов нет, и не потому, что они затерялись, а потому, что были специально уничтожены. И это — не предположение, а исторический факт. Став царями, Романовы очень скоро принялись за ревизию архивов, и первым это сделал сын царя Алексея Михайловича Федор, приказавший ликвидировать так называемые разрядные книги. По ним можно было проследить историю того или иного российского рода, узнать, через какие ступеньки они проходили во время своей службы, гражданской или военной, какие посты занимали, как поощрялись и чем награждались. Эти книги представляли собой ценнейшие государственные документы, но, несмотря на это, были уничтожены. Они представляли для Романовых опасность, поскольку содержали в себе историческую память, в которой хранились свидетельства, весьма неприятные для новой династии. Ревизии происходили и в дальнейшем, и нельзя поручиться, что в ходе одной из них ревизионисты не уничтожили и договор с казаками.
Не сохранился и архив Приказа тайных дел, учрежденный царем Алексеем Михайловичем. Какие документы в нем были — об этом можно только догадываться.
Такая вот вырисовывается картина даже при беглом пересказе некоторых событий, имеющих непосредственное отношение к Романовым. Опасные тайны — это отличительный знак всего их царствования, что постоянно вынуждало их все переиначивать, сжигать, прятать. И — расправляться с оппозиционерами и свидетелями этих самых тайн. Для наглядности: при императрице Анне Иоанновне были сосланы в разные места империи около 40 000 человек, при Елизавете, царствование которой традиционно считается «мягким», — уже свыше 80 000.
Ну а теперь мы снова вернемся к делу о «княжне Таракановой» и, вооружась фактами, покажем, что оно не закончилось со смертью самозванки; что и следующие Романовы проявляли к нему пристальный интерес. Результат такого внимания, как говорится, налицо — материалы о Таракановой дошли до нас в таком искаженном виде, что по ним практически невозможно составить верное представление о событиях, связанных с самозванкой.
Неизвестно, замешаны ли в этом искажении императоры Павел I и Александр I, которые так настойчиво убеждали Федора Аша отказаться от признания Ивана Шувалова царским отпрыском, но уже в следующее царствование, Николая I, дело Таракановой подвергается основательной ревизии, продолженной и при Александре II. О том, как это происходило, рассказано в исследовании нашей соотечественницы Нины Михайловны Молевой, из которого мы и взяли основные сведения. Очень сжато перескажем их и сделаем собственные выводы.
Итак, начало 1826 года. Месяц с небольшим назад Николай I, подавив на Сенатской площади мятеж декабристов, провозгласил себя императором России. По делу о мятеже ведется следствие, которым руководит тогдашний госсекретарь Д.М. Блудов. Очень заметная фигура не только николаевской эпохи, но и правления Александра II. Будет генерал-прокурором России и министром внутренних дел. Вполне понятно,
Какая, спрашивается, здесь связь — декабристы и самозванка? Но, видимо, связь есть, потому что Николай торопит Блудова в деле расследования о «княжне», и тот наконец передает императору письменное заключение о проделанной работе. Но вот что интересно: его текста в бумагах, относящихся к архиву самозванки, Молева не обнаружила. Нет также и никаких сведений о том, принял ли Николай какое-нибудь решение в связи с блудовским расследованием. Все как будто ушло в песок.
Но на этом дело не кончилось. Через десять лет разразился скандал, связанный с архивом графа Новосильцева, председателя Государственного совета при Александре I. На момент скандала самого графа уже не было в живых, зато у его наследников неожиданно обнаружились документы, связанные все с той же Таракановой! Откуда они взялись — сомнений ни у кого не было: граф Новосильцев всю жизнь занимался коллекционированием исторических документов, и наследники, конечно же, воспользовались его собранием.
Документы были срочно изъяты и переданы опять же Блудову, ставшему к тому времени министром внутренних дел. Министр изучил бумаги и написал Николаю секретный доклад. И снова не было принято никаких решений, словно император занимался не серьезным делом, а какой-то непонятной игрой.
Но никакой игры, разумеется, не было, и свои секретные доклады Блудов писал не зря. Как полагает Молева, вся его работа сводилась к тому, чтобы «обработать» документы по делу Таракановой в нужном для Николая I направлении. Это значит, что событиям прошлого придавали тот вид, который бы соответствовал интересам правящей династии, то есть Романовым. С этой целью перерабатывались источники, соответствующим образом подбирался архивный фонд, наконец, многие документы просто исчезали, как было, например, с бумагами из архива Новосильцева. А там хранились, надо полагать, весьма ценные документы, поскольку Новосильцев 20 лет прожил в Польше, где, может быть, и находились корни самозванческой интриги.
Словом, если звезды зажигаются, значит, это кому-то нужно. Перефразируя известное высказывание, заключим: если документы пропадали, значит, это было нужно Романовым. По-видимому, вопрос о Таракановой стоял у них очень остро, что лучшим образом подтверждается дальнейшим развитием дел.
Николаю I наследовал, как известно, его сын Александр II. Он стал императором в 1855 году в возрасте тридцати семи лет. До 1861 года, то есть до отмены крепостного права, оставалось всего ничего, и Александр был полностью поглощен работой по подготовке реформы. И, как ни странно, в это самое напряженное для себя время император, по примеру своего отца, обращается к делу Таракановой.
Кому же новый российский самодержец поручает во всех подробностях изучить вопрос? Конечно, все тому же Блудову, который, несмотря на свой преклонный возраст — ему 75 лет — не отошел от государственных забот. И Дмитрий Николаевич принимается за работу и тратит на нее целый год! Вновь он пишет пространную записку императору, и вновь она исчезает в канцелярских недрах, хотя начальник II отделения Личной канцелярии (то есть императорской. — Авт.) В.Н. Панин рекомендовал Александру II опубликовать записки Блудова. Император, судя по сохранившимся документам, внял просьбе, однако в действительности рукопись Блудова так и не увидела свет.
Что же получается? Почему двое Романовых на протяжении почти сорока лет (1826–1864) так упорно возвращаются к одному и тому же факту российской истории? Какое дело было Николаю I до какой-то там самозванки, когда он в 1826 году едва утвердился на престоле? И что заставило его сына вновь обратиться к «княжне Таракановой», если все его помыслы в это время принадлежали одному — реформе?
Чтобы ответить на это, нужно в первую очередь посмотреть, при каких обстоятельствах возникал вопрос о Таракановой; выяснив это, мы поймем и другое — что конкретно волновало обоих самодержцев в запутанной биографии самозванки.