Загадки колдунов и властителей
Шрифт:
— Идиоты! Где ваши бортовые огни?! — только и успел прореветь в рупор вслед скрывающемуся в тумане странному кораблю капитан Бреда.
Не прошло и шести минут, как из тумана вновь показался парусник, идущий тем же курсом, что и первый.
— У них гонка, что ли?! — воскликнул кто-то из моряков.
Но через мгновение всем стало ясно, что это та же самая шхуна, что проплыла мимо них несколько минут назад. На этот раз рулевой "Фелиции" изменил курс, и корабли разошлись на более безопасном расстоянии. Рулевой начал было возвращаться на прежний курс, как раздался предостерегающий крик впередсмотрящего. В просветах тумана стали видны пенистые буруны у небольшой рифовой гряды, не отмеченной на картах. Если бы появление
Потом, обсуждая ситуацию, моряки вспомнили: всех поразило несоответствие силы ветра и скорости движения шхуны. На море фактически был штиль, а загадочная шхуна двигалась со скоростью 7–8 узлов. Удивила и полная бесшумность движения парусника. Когда шхуна проходила буквально в полутора метрах от борта "Фелиции", на ней не было слышно ни скрипа снастей, ни журчания воды под штевнем. Один из матросов сказал: "Шхуна пролетела мимо, будто отделенная от нас толстым аквариумным стеклом". Этот же матрос утверждал, что успел прочитать на борту парусника испанское название — "Ла-Барка".
Офицеры "Фелиции" решили не делать в судовом журнале записи о происшествии в проливе Кайкос. Они опасались, что за командой установится репутация сумасшедших галлюцинантов.
В 1925 году, уже после Первой мировой войны, когда Жан Пелисье командовал большим сухогрузом, судьба занесла его в Гавану. В баре местного отеля он разговорился со старым портовым чиновником, который в молодости много поплавал на кубинских рыболовецких судах и считался большим знатоком местных морских преданий. Когда капитан Пелисье упомянул призрачный парусник "Ла-Барка", старик заявил: судно с таким названием действительно существовало и принадлежало знаменитому пирату Пепе Мальоркийцу. Он жил будто бы то ли в конце, то ли в начале XVII века; был истинно благородным испанским кабальеро, сыном чуть ли не вице-короля одной из испанских колоний и прослыл чем-то вроде морского Робин Гуда. Грабил только богатых, помогал бедным, защищал обиженных, освобождал негров-рабов. И когда он героически погиб в неравном бою с англичанами у острова Пинос, призрак его корабля стал появляться то тут, то там в кубинских водах. Встречали призрак "Ла-Барки" и среди островов Багамского архипелага.
Хотя Пелисье воспринял эту легенду как местный вариант легенды о Летучем Голландце, он изложил ее, рассказывая о случае в проливе Кайкос, в своих мемуарах, вышедших во Франции в 1934 году. Мемуары капитана Пелисье широкой популярностью не пользовались; они наполовину были посвящены проблемам и тонкостям навигации в Южной Атлантике, что могло заинтересовать только специалистов. Но в середине 50-х годов прошлого века книга попала в руки мексиканского писателя-мариниста Эскобара Монкайо, большого знатока истории пиратства в Карибском море.
Его заинтересовало предание о Пепе Мальоркийце, и он провел настоящее расследование в кубинских и британских архивах. Выяснилось, что такой пират действительно существовал и ему действительно принадлежала шхуна "Ла-Барка", погибшая в бою с англичанами. Только произошло это не в XVII, а в начале XIX века.
Шхуна "Ла-Барка" появилась в кубинских водах в 1822 году. Ее капитан Пепе Мальоркиец, судя по прозвищу, уроженец острова Мальорка, вскоре стал одним из наиболее известных пиратов в этом районе. Свою базу он основал на острове Пиносе, довольно большом острове у южного побережья Кубы, покрытом заболоченными джунглями и пересеченным несколькими реками. На шхуне Мальоркийца была небольшая пушка, а команда состояла из полусотни головорезов, поднаторевших в морском разбое. Вместе с гаванцем Андресом Гонсалесом, "звездой местного масштаба" на пиратском небосклоне, Мальоркиец начинает бандитствовать на морских путях у южных берегов Кубы. В течение короткого времени пираты буквально парализовали все местные каботажные перевозки, а
Ущерб, наносимый пиратами торговле "живым шоколадом", был столь значителен, что уже в 1822 году богатые английские судовладельцы-работорговцы Дрейк и Митчелл за свой счет организовали против пиратов карательную экспедицию.
Первая экспедиция закончилась полной неудачей. Карателям так и не удалось выявить ни одной из стоянок Мальоркийца на острове Пинос. Вскоре состоялась вторая экспедиция с привлечением значительного числа добровольцев из британского военного флота и морской пехоты. Англичанам удалось обнаружить стоянку пиратов в устье реки Хукаро на Пиносе, но бой окончился для них позорным поражением. Они потеряли одно из своих судов, 30 человек убитыми и утонувшими и до полусотни ранеными. Мальоркиец же, пользуясь отличным знанием местных фарватеров, ускользнул.
Разозленные потерями англичане взялись за пиратов всерьез. Если поначалу участие в операции против Мальоркийца английские военные рассматривали как увеселительную прогулку, оплаченную работорговцами, то после гибели боевых товарищей уничтожение пиносских пиратов стало для них делом чести.
Англичанам удалось завербовать одного рыбака с Пиноса. При его помощи отряд разведчиков обнаружил основную базу Мальоркийца на реке Маль-Паис — притоке реки Санта-Фе. В течение четырех дней группа английских матросов, замаскированных под рыбаков, возглавляемая штурманом одного из английских сторожевых шлюпов, изучала воды вокруг пиратской базы. Теперь англичане знали о пиратах все: расположение берегового лагеря, численность, место судовой стоянки, речные фарватеры, по которым Мальоркиец выходил в море.
Бой на Маль-Паис длился несколько часов. Люди Мальоркийца, уверенные в своей неуязвимости после победы на Хукаро, проявили легкомыслие, ставшее для них роковым. Они заметили корабли противника, когда те уже поднялись по Санта-Фе. "Ла-Барка" даже не успела сняться с якоря. Зажатая английскими судами, она была расстреляна в упор. От полученных повреждений парусник Мальоркийца осел на грунт на мелководье.
Мальоркиец и его люди, оставшиеся в живых, сошли на берег. Они попытались скрыться в зарослях острова, которые так часто выручали пиратов, но это им не удалось. Еще до начала боя англичане высадили на берег вооруженный отряд, отрезавший пиратов от леса. Окруженные морскими пехотинцами в заболоченных мангровых зарослях, Мальоркиец и его команда были вынуждены принять бой на суше.
Несколько раз пираты предпринимали атаку, пытаясь вырваться из окружения, и каждый раз были вынуждены отступать. Противники сходились врукопашную, по колено, а то и по пояс в болотной грязи, кишевшей ядовитыми змеями. Растеряв в бесплодных атаках всех своих людей, Мальоркиец отстреливался до последнего, пока раскалившийся от непрерывной стрельбы карабин не разорвался у него в руках. Взрывом ему оторвало пальцы на правой руке, выбило глаз и поранило лицо. И все-таки Мальоркиец вырвался из окружения и, истекая кровью, добрался до хижины красавицы Розы Винагрерас, местной пиносской жительницы, считавшейся его женой. В ее хижине он и скончался от потери крови.
Соратнику Мальоркийца Гонсалесу, который не участвовал в последнем бою, удалось спастись. Он долго скрывался в лесных зарослях на юге острова. Позднее он со своей семьей и потомки Пепе и Розы стали первыми колонистами основанного в этих краях поселения Рейна-Амалия, которое славилось добропорядочностью нравов и набожностью жителей…
Обломки шхуны "Ла-Барка" почти полтора десятилетия виднелись среди мангровых зарослей на северо-западном берегу Маль-Паис. Это место считалось недобрым среди рыбаков, они старательно обходили его стороной на своих лодках. Их страх понятен: люди из команды "Ла-Барки", погибшие в бою, остались лежать в болоте без христианского погребения.