Загадки советских наград. 1918-1991

Смыслов Олег Сергеевич

Работа продолжалась около четырех месяцев.

Особо ответственный момент — металлическая накладка с барельефом Сталина. Рисунок, перенесение его на металл, чеканка — все происходило под строгим контролем представителей Гознака. Красный фон пятиконечной звезды с венчиком должен был оттенить благородство профиля генералиссимуса Советского Союза».

В общем, все было готово к тому, чтобы в Советском Союзе появился еще один и, пожалуй, самый престижный орден. И хотя орден понравился «самому», но в последний момент вождь заупрямился (предварительное согласие он дал). На его рассмотрение было представлено тринадцать эскизов ордена, проект указа об учреждении юбилейной медали «В ознаменование 70-летия

И.В. Сталина» и проект указа об учреждении международных сталинских премий «За укрепление мира между народами». Из всего предложенного он выбрал только последнее, а потом высказал мысль, что подобные ордена учреждаются лишь после смерти.

— Всему свое время, — заключил вождь.

Следует отметить, что Сталин умел произносить красивые фразы, меняя позу. Но в данном случае он просто запамятовал, а может, и сделал вид, что запамятовал: в Советской наградной системе было уже пять медалей с его изображением. Две носили участники войны с Германией и Японией, третью, те, кто трудился в тылу, четвертую — партизаны (2-х степеней), а пятую, юбилейную — вся Советская Армия, от рядового до маршала (30 лет Советской Армии). А ведь были еще и знаки сталинских премий, также с его изображением.

Об отношении Иосифа Виссарионовича к наградам мы уже говорили в третьей главе. Но, тем не менее, можно еще продолжить эту тему, ведь она такая же необъятная. как и сам гениальный кормчий. В мемуарах Константина Симонова есть очень интересный рассказ о присуждении сталинских премий. Сталин лично контролировал это мероприятие и принимал в нем самое активное участие. «Обсуждался фильм «Адмирал Нахимов». Когда Жданов, как председатель комиссии, доложил о присуждении этому фильму первой премии и перечислил всех, кому предполагалось дать премию за фильм, Сталин спросил его, всё ли по этому фильму. Допускаю, что спросил, уже заранее зная, что нет, не все и заранее забавляясь тем, чему предстояло произойти.

— Нет, не все, — сказал Жданов.

— Что?

— Вот есть письмо, товарищ Сталин.

— От кого.

Жданов назвал имя очень известного и очень хорошего актера.

— Что он пишет?

Он пишет, сказал Жданов, что будет политически не совсем правильно, если его не включат в число актеров, поскольку он играет роль турецкого паши, нашего главного противника, и если ему не дадут премии, то это может выглядеть как неправильная оценка роли нашего противника в фильме, искажение соотношения сил. Не поручусь за точность слов, но примерно так изложил это письмо Жданов. Сталин усмехнулся и, продолжая усмехаться, спросил:

— Хочет получить премию, товарищ Жданов?

— Хочет, товарищ Сталин.

— Очень хочет?

— Очень хочет.

— Очень просит?

— Очень просит.

— Ну, раз так хочет, так просит, надо дать человеку премию, — все еще продолжая усмехаться, сказал Сталин. И, став вдруг серьезным, добавил:

— А вот тот актер, который играет матроса Кошку, не просил премии?

— Не просил, товарищ Сталин.

— Но он тоже хорошо играет, только не просит, а мы дадим и ему, как вы думаете?»

В апреле 1959 г. на встрече с маршалом Г.К. Жуковым полковник Стрельников записал:

«— А как писались реляции на награждения? Командующими фронтами и армиями?

— Обычно составлялись списки, кого следовало бы наградить, а официальное представление — заполнение специального бланка и описание, за что награждается, составлялось позднее. Я приходил к Сталину с докладом о завершении операции и в конце давал список, кого следовало бы отметить. Сталин обычно сам определял, кого каким орденом наградить. Иногда дописывал несколько фамилии, вспоминая ход сражения. Разумеется, я свою фамилию в список никогда не включал. После победы под Москвой, где я кое-что сделал для

этой победы, Сталин, не глядя, подписал длинный список представленных к награде. Настроение у него было хорошее, никого не вычеркнул. Список был опубликован в «Правде». Не обнаружив в нем своих фамилий, мы с членом военного совета Булганиным только переглянулись, но ничего не сказали никому по этому поводу. И только спустя месяц, на даче Сталина, при работе над картами генерал Антонов как бы мимоходом скачал: «А командующего фронтом и члена Военного Совета за Московскую битву ничем не отметили».

«Как же так! — удивился Сталин. А где вы были, товарищ Антонов, раньше, почему не напомнили?» Сталин тут же позвонил Поскребышеву и в тот же вечер по радио было объявлено о награждении меня и Булганина орденами Ленина».

В третьем томе «Воспоминании и размышлений» Г.К. Жуков очень интересно описал одну встречу со Сталиным: «И.В. Сталин пригласил меня к себе на 17 часов. Позвонив А.И. Антонову, я узнал, что его тоже вызвали к Верховному. И.В. Сталин хотел ознакомиться с последней обстановкой и соображениями Генерального штаба». Когда Жуков вошел в кабинет, то там уже находились генералы: А.И. Антонов, А.А. Новиков, маршал Я.Н. Федоренко и Председатель СНК В.А. Малышев. И далее: «Поздоровавшись, Верховный спросил, был ли я у Николая Михайловича Шверника. Я ответил, что нет. Надо зайти и получить орден «Победа». Я поблагодарил Верховного Главнокомандующего за высокую награду».

Или вот еще кусочек из воспоминаний маршала А.М. Василевского: «Первым меня поздравил по телефону, еще до опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР, Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я награждаюсь не только за освобождение Донбасса и Украины, а и за предстоящее освобождение Крыма, на который мне следует переключить теперь свое внимание, не забывая одновременно о 3-м Украинском фронте.

Судите сами, насколько был разным И.В. Сталин в наградной политике. В его отношении к наградам и к награждению можно увидеть и сарказм, и даже щепетильность. Поэтому, несмотря на то что я попытался разобраться в наградной политике Сталина, несмотря на то что я ответил на некоторые вопросы его личного отношения к ней, тем не менее многие загадки остаются. И прежде чем их разгадают, пройдут целые столетия. Хотя и это маловероятно. Взобраться на монумент вождя уже не удастся никому. Но вспомним еще раз его слова, сказанные в 1933 году: «У меня уже есть два ордена. Это больше чем нужно, — уверяю Вас».

Пройдет двадцать лет, и его «иконостас» будет насчитывать 9 орденов: 2 ордена «Победа», 1 орден Суворова I степени, 3 ордена Ленина, 3 ордена Красного Знамени, медали «Золотая звезда», «Серп и Молот» и другие.

И абсолютно все были им приняты, рано или поздно из рук окружения При том, что он их действительно заслужил согласно законов той наградной системы, которую сам и создал. «Ордена созданы не для тех, которые и так известны, а, главным образом, — для таких людей — героев, которые мало известны и которые надо сделать известными всем». Товарищ Сталин знал, что говорил. Его известности можно было бы позавидовать.

Никита Сергеевич Хрущев

Первую свою звездочку — «Серп и Молот» — Н.С. Хрущев получил по старой доброй партийной традиции, родившейся при Сталине, — 16 апреля 1954 г. «За выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и Советским народом, в связи с шестидесятилетием со дня рождения».

Затем вторую «Серп и Молот» — 8 апреля 1957 г. В Указе говорилось: «Отмечая выдающиеся заслужи Первого Секретаря ЦК КПСС товарища Хрущева Н.С. в разработке и осуществлении мероприятий по освоению целинных и залежных земель, наградить товарища Хрущева Никиту Сергеевича орденом Ленина и второй медалью «Серп и Молот».