Загадки старинных кладов

Косарев Александр Григорьевич

Матерью самой Софьи Александровны была Эмилия Скребицкая, дочь тайного советника. Род этот имел совсем иную славу, чем просвещенные и гуманные Киндяковы, и, кстати, тоже вошел в литературу. Кто-то из писателей вывел их в своих произведениях под фамилией Скверницких. Факт, говорящий сам за себя. Славились Скребицкие очень дурным обращением со своими крепостными. Зато были богаты. Им принадлежало громадное имение с центром в селе Тереньга, по площади не уступающее иному захудалому европейскому княжеству, где помимо пашен и крепостных были суконные фабрики, мельницы и много всякого другого добра.

А теперь давайте вернемся к Софье Александровне Киндяковой, которая в 1863 г. сменила фамилию на Перси-Френч.

Видимо, от своих предков Скребицких она унаследовала непростой нрав, потому что всю жизнь с кем-то не ладила. С отцам, мужем, дочерью. Видимо, пытаясь спасти семью, Роберт Максимилиан в 1872 г. перевелся на службу в Россию советником посольства, но это не помогло. Супруги расстались. Разводиться не стали, просто разъехались. Софья с дочерью, которую теперь все звали Катей, поселилась у отца в Симбирской губернии, ее муж, выйдя в отставку, стал проводить большую часть времени на курортах Франции и Италии, вращаясь в кругах европейской знати.

Между тем отмена крепостного права медленно, но верно разоряла российское дворянство. Тем более что само оно и не думало отказываться от прежних привычек. Поездки за границу, роскошь уничтожали последние остатки благосостояния, все больше погружая привыкших жить чужим трудом господ в пучину долгов. Юную Катю эти проблемы до поры до времени не тревожили.

Она получала хорошее домашнее образование, училась играть на рояле, ездила в гости к отцу за границу. У нее было множество знакомых среди европейских аристократов, в этом чопорном мире традиций и амбиций Екатерина стала своей, даже была принята при дворе королевы Виктории. Это не понравилось матери. Под разными предлогами та перестала отпускать дочь к отцу. Когда Екатерине исполнилось 18 лет, она с матерью поселилась в Сызранском уезде в селе Головино. Глушь, что по нынешним временам, что по тогдашним. Вряд ли это понравилось молодой девушке. Два года спустя она попыталась сбежать к отцу: По телеграмме матери ее задержали жандармы уже недалеко от границы, за права дочери вступились английские дипломаты. Разразился скандал. Задерганный материальными и семейными неурядицами, дедушка Александр Киндяков слег и умер.

Юная девушка все же добилась своего — уехала к отцу Вернуться она согласилась лишь, если мать уступит ей родовое дедово имение Киндяковку. Ей пошли навстречу. Так 20-летняя девушка стала симбирской помещицей. Именно тогда она твердо решила связать свою судьбу с Россией. Хлопочет о подданстве, упорно занимается хозяйством.

Волевая и энергичная Екатерина Максимилиановна быстро осваиваю науку ведения сельского хозяйства. Дела ее идут все лучше и лучше. А в 1899 г. умирает барон Стремфельдт. Внучатой племяннице он оставил имение в деревне Вельяминовка, ни много ни мало 2813 десятин земли (Трубетчина, Новая Демидовка, Русская Темрязань), мельницы, стекловаренный завод, а кроме того, как сказано в завещании: золото, серебро, бриллианты, драгоценные камни и другие фамильные вещи, библиотеки и тому подобное. А через три года после смерти матери Екатерина становится полновластной владелицей всех бывших владений Киндяковых и Скребицких. Теперь она была одной из крупнейших землевладелиц Симбирской губернии.

В ее имениях широко применялись самые передовые достижения тогдашней сельскохозяйственной науки, машины, лучшие сорта. Во главе имений стояли образованные специалисты. Все это давало огромный доход. Ее симбирский дом превратился в настоящий музей из-за обилия картин, статуй, других произведений искусства. Благо образование и состояние позволяло заниматься коллекционированием".

* * *

Теперь, прочитав эти строки, наши читатели могут в полной мере осознать, какими именно капиталами и материальными ценностями ворочала Екатерина Перси-Френч. И несомненно, в своем загородном имении Вельяминовке она хранила большую их часть. Ведь в Симбирске (нынешнем Ульяновске)

она появлялась не так часто. Большую часть доставшихся ей по наследству многопудовых фамильных сервизов, картин, хрустальных, серебряных и бронзовых статуэток и прочих безделушек оно держала именно там, где чаще всего бывала. Будучи страстной охотницей, она, кроме прочего, собрала и целую коллекцию уникального охотничьего оружия. Я уж не говорю о ворохе чисто женских украшений, к которым вовсе не была равнодушна. И, следовательно, само наличие совершенно неподъемных сокровищ в районе ныне исчезнувшей усадьбы представляется вполне достоверным.

Теперь, следуя законам кладоискательского жанра необходимо выяснить, что именно заставило нашу героиню поспешно спрятать собственное добро. Вновь процитирую С. Зацаринного.

"Тайна любого клада всегда состоит из многих вопросов. Существовали ли ценности вообще? Почему были спрятаны? Почему не были забраны впоследствии? Вроде простые вопросы, а сколько сил и времени уходит на поиск ответов. Как говорится: "Скоро сказка сказывается… " Но ответ на первый вопрос я получил — было что прятать.

К моменту, когда, собственно, и начинается история клада, Екатерина Максимилиановна Перси-Френч была обладательницей имений в Винновке, Теренъге, Вильяминовке, Головино, Гладчихе, кроме того, владения в Вятской губернии, несколько хуторов, мельницы, фабрики, лучший в регионе племенной скот. Тринадцать тысяч десятин земли. Великолепные фамильные коллекции и библиотеки. Помимо всего прочего, была барыня, что называется, "слаба к суетности мирской " — любила красивые безделушки, украшающие быт и интерьер. Часы, статуэтки, дорогую посуду. Перечислять можно долго. Но я вынужден перевернуть эту страницу моего повествования. Мы оставляем "Россию, которую мы потеряли". Страну купцов, дворян, балов, карет и усадеб. Теперь наш рассказ будет о бунтах, грабежах, насилиях, поджогах, убийствах. О вихрях враждебных. О революции.

Но для нас это прежде всего великая эпоха кладов, ибо трудно представить себе другой период истории, оставивший после себя большее количество спрятанных ценностей. Огромная многовековая империя. Третий Рим в одночасье распалась в прах, похоронив под своими обломками не только судьбы миллионов людей, но и несметные богатства, собранные многими поколениями. Содержимое дворянских усадеб, купеческих подвалов, заветных сундуков и укладок, банковских хранилищ — все кануло в неизвестность.

Что-то смогли все-таки удержать под своим контролем постоянно меняющиеся власти, малую толику удалось увезти за границу, кое-что до сих пор прячут в заветных шкатулочках потомки "бывших". Остальное исчезло.

Почему никто ничего не вывез? Да не верили, что это надолго. Екатерина Максимилиановна вообще в 1917 г. перебралась из Москвы в Симбирск, чтобы было легче присматривать за имениями в это смутное время. Многие были готовы к тому, что власть сменится, не ждали от этого ничего хорошего, но и трагедии не видели. Да и освобождающиеся массы первое время вели себя более или менее цивилизованно. Крестьян интересовала земля — ее они и забрали первым делом. Да и то не насовсем, а вроде как в долгосрочную аренду на очень льготных условиях.

В октябре все переменилось. Власть рабочих и крестьян обернулась полной анархией. Не Советы отбирали тогда собственность у "бывших" — это делали все кому не лень. У кого было оружие, тот имел и власть. Парадоксально, но Перси-Френч, по иронии судьбы, оказалась одной из первых, кто признал советскую власть. Она весьма законопослушно обратилась в Совет с жалобой на революционных солдат, "разбивших", как она тактично выразилась, в ее погребе три тысячи бутылок редчайших коллекционных вин. Она еще не хотела поверить, что все потеряно. Хотя в ее письмах уже сквозили нотки отчаяния. Она пишет, что все ее имения разорили и сожгли.