Загадочная экспедиция
Шрифт:
Вместе с Ричером шла собака Белла. Вперед, вперед, вперед… Иногда ему казалось, что тело отказывалось его слушаться, а само движение вперед было безумием. Ведь даже машины могут сломаться. Однако он поднимался со снега, находил в себе неведомый запас сил, чтобы вновь начать движение. Ему надо идти, надо… И движение продолжалось. И вновь рядом была Белла. Казалось, она хотела проверить, кто из них двоих был более выносливым. Еще бы немного и Ричер сошел бы с ума. От безумия его отделяла какая-то малость. Однако не было страха! Он не должен был бояться, пока шел дальше и дальше строго на юг, прочь от Полярной звезды, которая должна была ему светить в затылок… Он находился почти на самом
В эти моменты он задавал себе вопрос: «Что ты делаешь, глупое сердце? Я же почти еле двигаюсь, это должно устраивать тебя». И ему казалось, что сердце можно было обмануть, и продолжал идти. А рядом с ним шла Белла. С каждым новым днем сил становилось все меньше и меньше. Он стал делать передышки, пытаясь правильным образом организовать отдых. В некоторых случаях он даже ложился на лед. Ему казалось, что не было большего блаженства на свете, чем просто прилечь и растянуться. Однако он сразу же вскакивал. Нельзя спать — погибнешь от холода! Затем ему пришлось пойти на ухищрения. Он ложился на лед и даже позволял себе заснуть… и все это при тридцатиградусном морозе… Он уже ничего не боялся, он был очень спокойным… Он придумал небольшую уловку. Он клал голову на руку, в которой сжимал небольшой будильник… тик-так, тик-так… Ровно через пятнадцать минут раздавался звонок. Он вспрыгивал. «Давай, Белла, нам надо дальше, дальше!» Сейчас он смеется над своим изобретением: «Надо бы его запатентовать! Удивительная вещь! Прилагается точная инструкция по эксплуатации! Применять во время многодневных марш-бросков по льду при жутчайшем морозе!» Однако этот трюк срабатывал. После нескольких часов ходьбы следовал новый привал. Снова пятнадцать минут отдыха! После этого ему казалось, что удалось отдохнуть, а потому можно было продолжать путь, в котором его сопровождала неизменная Белла.
Наконец-то он достиг мыса Тордсен! Следует ледяной фьорд, а там на другой стороне находится долгожданный поселок. Однако ширина фьорда составляет 25 километров, в его центре виднеется незамерзшая вода. Пришлось ждать, пока вода не схватится льдом. После этого Ричер возвращается в наш праздничный сочельник. Сейчас нет никакого недостатка в пище и провианте. На столе находится рождественский пирог, стоят кружки с кофе, в тарелках лежит большое количество жаркого. И вновь Ричер вернулся к своему ужасающему путешествию.
У фьорда он смог дождаться подходящего ветра, и вода схватилась льдом… он вновь пошел на юг. Однако лед был слишком тонким, а потому приходилось прыгать с льдины на льдину. В какой-то момент он сорвался в воду. Ричер смог выбраться, но был промокшим до нитки. Буквально в считаные секунды обледенела вся одежда. В лед превратилось все: одежда, сапоги, перчатки. Если раньше движение доставляло ему радость, то теперь превратилось в сущую муку. Любая секунда промедления или спокойствия рисковала обратиться смертью от переохлаждения. Теперь ему стало страшно. Подгоняемый безумным ужасом, он бежал, шел, спотыкался, падал, полз на коленах… и в итоге все-таки достиг поселка. Это произошло 27 декабря. К людям смогла выбраться даже Белла.
Обморожения были очень серьезными, он потерял несколько пальцев ног, которые пришлось ампутировать. Очнувшись, Ричер направил в путь спасательную экспедицию. Ее сопровождала Белла, которая, к великому его сожалению, погибла
Долгое время считалось, что Шрёдер- Штранц пропал без вести. Однако в 1937 году в бухте Довен Северо-Восточной земли Шпицбергена был обнаружен его палаточный лагерь. «Для меня это была очень странная встреча, так как именно мне было поручено прошлым летом отправить останки Шрёдера-Штранца со Шпицбергена в Германию».
Я привел некоторые эпизоды из рождественского обращения капитана Ричера настолько подробно, так как этот рассказ оказался в центре нашего вечера. Он был весьма поучительным и полезным, поскольку каждый из участников экспедиции должен был знать, что руководитель нашей экспедиции не был новичком в мире льдов и снега, что он не понаслышке знал об опасностях, которые ему пришлось самому пережить.
Однако наш рождественский сочельник не должен был омрачаться слишком тяжелыми воспоминаниями, и мы были готовы с радостью выслушать несколько забавных историй. В этом деле незаменимым был капитан Крауль. Впрочем, это не должны были быть простые и незатейливые анекдоты — обстановка обязывала именно к рождественским историям. Тем не менее из тридцати рождественских праздников Крауль встречал в кругу семьи только три, что как нельзя лучше подходило для нашей ситуации. Он описал нам свое поистине «рождественское» бегство с чадами и домочадцами из Владивостока, через всю Сибирь, затем в Москву, а оттуда в Гамбург. Причем сделал это настолько смешно и весело, что мы чуть не плакали от хохота. Затем последовала прекрасная история о непоколебимом норвежце, не выпускавшем изо рта свою курительную трубку, который любил говаривать: «В Америке мы делаем это так-то и так-то». Позже эта ироничная фраза вошла в наш оборот.
Теперь настало время еще одной рождественской песни. Именно в это время гасятся огни на рождественских елках, а комнаты погружаются в уютный полумрак. По мере того как приближается Рождество, дети забираются под лавку, чтобы заглянуть в пакеты с подарками. Рождество — это праздник д ля детей! Детей маленьких и больших!
В зоне видимости находится Лас-Пальмас. Мы идем мимо него на протяжении двенадцати морских миль. Течение и ветер ускоряют наше движение. Несмотря на праздник, наши метеорологи усердно работают. В этот день Ланге даже запустил два баллона.
После обеда второго дня праздника мы замечаем африканское побережье. Светлая черта на горизонте оказывается Черным континентом! Мы берем курс на мыс Бланко.
В моем рождественском пакете я обнаруживаю несколько маленьких пингвинов. Я приклеиваю их при помощи «Пеликаноля» (почему бы в данной ситуации клей не назвать «Пингвинолем»?) к своему подлокотнику. Хочу сразу же предупредить, что эти крошечные птички долгое время в Антарктиде были единственными пингвинами, которые попались нам на глаза. Но об этом позже!
Появился лунный месяц. Он выглядит совершенно иначе, чем у нас. Он не стоит, направив рожки в сторону, а лежит, обратив их вверх. Очень странная эта вещь — астрономия! Даже Большая Медведица и Полярная звезда находятся где-то в стороне горизонта.
Мы встречаем большие пассажирские лайнеры, которые следуют в Кейптаун и обратно. Их борта сияют тысячами огней.
Когда-то, оказавшись на Сицилии, я купил себе огромную соломенную шляпу, поля которой отбрасывали едва ли не метровую тень. Теперь мне пришлось ее надеть, так как врач предостерегает от палящего тропического солнца.