Загадочная история Рэйчел
Шрифт:
Еще задавая себе этот вопрос, она уже знала ответ: она продала бы душу, лишь бы быть с ним рядом при любых обстоятельствах.
Но он выбрал Кэсси, и вопрос был решен.
— Так или иначе, он приезжает сегодня к вечеру. Ты будешь дома, чтобы встретить его, не так ли?
— Сегодня? — Рэйчел надеялась, что у нее будет больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. — Но почему я? Я имею в виду, разве тебя не будет?
— Я встречаюсь с Памелой. Мы идем на тот новый мюзикл, а потом я проведу уик-энд у нее в доме. Я уже
Рэйчел смутно вспомнила, что мать действительно говорила что-то вроде этого, но в последние дни она так нервничала из-за грядущей свадьбы Габриэля, что слабо фиксировала происходящее.
— Я вернусь в понедельник. — Торопливо чмокнув дочь в щеку, Лидия направилась к двери. — Веселись!
Веселиться ей хотелось сейчас меньше всего. Какие чувства, кроме ужаса, мог вызвать у нее приезд Габриэля?
И все же она хотела его видеть! Рэйчел машинально оглядела себя в зеркале и пожалела, что не переоделась во что-нибудь более нарядное, чем джинсы и майка.
На улице хлопнула дверца машины. У Рэйчел мелькнула спасительная мысль, что это Лидия что-то забыла и вернулась. Но звонок в дверь убил эту призрачную надежду и заставил нервы зазвенеть от мысли, что это может быть только один человек.
Прогулка через холл стала пыткой. Словно кто-то засыпал мозаичный пол битым стеклом и осколки множились с каждым шагом и больно ранили ноги.
— Мог бы сам открыть, — бросила она, отступая и впуская Габриэля в дом. — Надеюсь, ключ у тебя еще есть?
Она не ожидала, что выйдет так грубо и воинственно, и, судя по скривившимся губам Габриэля, для него это тоже было некоторой неожиданностью.
— И тебе добрый вечер, — иронично процедил он. — Конечно, у меня есть ключ, но сейчас это дом твоей матери, и я счел более вежливым позвонить.
Что ж, законная причина, но для Рэйчел это прозвучало как еще один способ подчеркнуть, что сейчас, после смерти его отца, они с Габриэлем даже отдаленно не связаны.
— Ну, более вежливо было бы подумать, кому придется открывать дверь. Мать уехала, а у миссис Рейнольдс выходной.
Боже, ну почему она не может остановиться? С каждым словом все становится хуже и хуже.
— Я очень сожалею, что тебе пришлось проделать столь долгий путь через холл для того, чтобы открыть мне дверь. — Его насмешка была довольно мрачной, а в глубинах карих глаз не было и следа юмора. — Но сейчас, когда ты выполнила свою тяжкую обязанность, можешь вернуться к тому, чем или кем ты занималась, и бросить меня на произвол судьбы.
— Да нет, все в порядке. — Рэйчел заставила себя встряхнуться. — Я не занималась ничем важным и обещала маме, что присмотрю за тобой. Ты уже поел? Потому что, если нет, я приготовлю ужин.
— Ты приготовишь?
На этот раз в глазах Габриэля появился такой неподдельный ужас, что Рэйчел сразу поняла, о чем он подумал. Шесть лет назад она, еще школьница, ставила на Габриэле свои первые опыты в кулинарном
— Все в порядке. Ты в полной безопасности.
Ее смех был искренним и непринужденным.
— Я далеко ушла от твердокаменных булочек с изюмом, не говоря уже о сгоревшей картофельной запеканке. Между прочим, миссис Рейнольдс позаботилась о запасах провизии — даже я не смогу испортить то, что нужно только разморозить и разогреть.
— В таком случае рискну.
Его улыбка была столь же искренней.
Он выглядит ужасно, отметила про себя Рэйчел. Даже сделав поправку на трудности трансатлантического перелета, нельзя было не заметить, что тени под глазами и мертвенная бледность щек — результат не только простой усталости. Он был совсем не похож на счастливого жениха, с воодушевлением ожидающего свадьбы.
Но как бы он ни выглядел, она не могла оторвать от него глаз, не могла запретить каждой клетке своего тела трепетать от страсти и любви к нему.
Как и она, Габриэль был одет неофициально. Свободная льняная куртка, голубая майка и изрядно поношенные джинсы. А фигура все такая же — мускулистая, стройная, сексуальная…
— Тогда я просто брошу сумки в мою комнату. Я так понял, она та же? Рэйчел, ты слышишь меня?
— А, да. — Рэйчел с трудом заставила мысли уйти со скользкой дорожки. — Та же комната. Прими душ, если хочешь. Спешить некуда.
Проблема в том, что Кэсси действительно прекрасна, безжалостно напомнила она себе, с трудом отводя глаза от длинных ног, обтянутых узкими джинсами, от потрясающих линий плеч и груди, и погнала себя на кухню, в то время как Габриэль направился наверх.
За короткое время в Нью-Йорке Рэйчел успела сильно привязаться к Кэсси. Было бы проще, если бы она ее возненавидела, но девушка ей понравилась — действительно понравилась. При любых других обстоятельствах она бы одобрила выбор Габриэля. Но сейчас Кэсси была именно той женщиной, на которой он собрался жениться. Через три недели они будут мужем и женой, и Рэйчел следует помнить об этом.
— Кэсси с тобой? — спросила она, едва Габриэль появился в кухне.
— Она летела со мной, но я отвез ее в дом к матери. — Он налил себе кофе и заговорил: — Она останется с миссис Китон до дня свадьбы, но для меня там места нет. Между прочим, ее мамаша — отчаянная традиционалистка: жених и невеста не имеют права спать под одной крышей.
— Именно так. И жених определенно не может видеть невесту вечером накануне свадьбы!
Рэйчел сразу представила красавицу Кэсси, еще более прекрасную в подвенечном платье, и Габриэля… Глаза защипало, и ей пришлось несколько секунд ожесточенно моргать, прежде чем она снова принялась резать помидоры.
— Определенно не может, — произнес Габриэль каким-то странным голосом. — Помочь тебе?
— Все под контролем.
Рэйчел искренне пожалела, что не может сказать того же о своих эмоциях.