Загадочная пленница Карибов
Шрифт:
— Идемте, — сказал Витус, и маленький ученый согласился с ним:
— Да, идем! Сладка свобода на вкус. И бесценный дар!
Капитан сэр Ипполит Таггарт не был человеком, бросающим слова на ветер. Он слыл командиром суровым, но справедливым. Или, как судачили бывалые матросы у него за спиной: «У Старика жесткая кожура, да мягкая сердцевина. Только не давай ему заметить, что ты это раскусил!»
Таггарту уже перевалило за пятьдесят. Был он высоким, сухопарым, если не сказать свилеватым, и его единственной любовью как было, так и осталось море. И его матросы. Он бы ни за что в жизни не признался в этом, но он любил своих «соколов». И они любили его. Таггарт имел множество высоких наград. После в высшей степени удачного каперского похода anno 70–71
Другой отличительной чертой Таггарта было то, что он никогда не смеялся, и не потому, что был лишен чувства юмора, нет. Причина крылась в том, что много лет назад в Карибском бассейне его настиг удар испанского меча. Меч рассек ему левую половину лица, а края раны потом криво срослись, отчего левый уголок рта у него опустился вниз, придавая лицу оскал волкодава.
— Здравствуйте, кирургик, — воскликнул Таггарт, не меняя выражения лица, хотя искренне был рад видеть Витуса у себя на борту. — Хотелось бы, конечно, встретиться при более благоприятных обстоятельствах, но тем не менее… — Он не закончил, просто подал Витусу и Магистру знак подняться на командную палубу. — И вы, магистр Гарсия, добро пожаловать на мой корабль.
Мак-Кворри, который остался на верхней палубе, доложил по всей форме:
— Враг разгромлен, сэр. Только первый еще не разделался с вожаком пиратов. — Он сделал паузу и добавил: — Насколько я знаю нашего первого, это вопрос времени, если позволите заметить, сэр.
— Вы полагаете, Мак-Кворри? — Таггарт остался невозмутим. Ничего не дрогнуло в лице капитана, хотя все это время он следил за боем Джона Фокса на «Тормент». — Буду вам премного благодарен, если вы не станете высказывать замечания по поводу фехтовального искусства первого офицера, а вместо этого позаботитесь, чтобы раненых «соколов» доставили к доктору Холлу. Чтобы он о них позаботился. Как только выполните приказ, я жду от вас доклада о тяжести ранений.
— Есть, сэр! — Не моргнув глазом, шотландец выдержал нагоняй, козырнул и поспешил выполнить приказ.
Таггарт повернулся к Витусу:
— Прежде чем расспрашивать вас, кирургик, о том, как идут дела, позвольте досмотреть бой моего первого до конца.
Это было вполне в духе капитана Таггарта: вначале позаботиться о своих людях, а потом уже соблюсти правила этикета.
Богатырь Джон Фокс тем временем все больше теснил Джона-Челюсть. Предводитель пиратов, левая рука которого все еще плохо действовала, оказался прижатым к флагштоку на корме «Тормент оф Хэлл». Дальше ему отступать было некуда. А первый офицер по-прежнему атаковал его градом колющих, режущих, секущих ударов. Лицо надменного вожака с мощной нижней челюстью давно потеряло свое высокомерное выражение. Сейчас на нем были написаны боль, напряжение и страх. Оно отражало всю безвыходность его положения. И, словно в подтверждение этого, Джон Фокс выбил оружие из рук пирата. Оно взлетело высоко в воздух, затем, сверкнув напоследок, описало дугу и упало в море. Джон-Челюсть затравленно огляделся. Перед ним был «Фалькон», откуда помощи ожидать было нечего. Столько же пользы и от испанского галеона, который кружил в нескольких кабельтовых от «Тормент», что равносильно расстоянию до Луны, а кроме того, на нем была лишь жалкая горстка пиратов. Правая рука Джона-Челюсти потянулась к поясу, за пистолетом, но Джон Фокс оказался проворнее. Он уже сделал выпад и приставил острие шпаги к груди пирата. Было видно, что первый офицер «Фалькона» собирался нанести последний удар, но вожак пиратов что-то прокричал ему, не разобрать что. И первый офицер внезапно оставил своего противника, коротко поклонился, поспешил к фальшборту «Тормент» и одним сильным прыжком перелетел на борт «Фалькона».
— Немедленно поднимитесь ко мне, Джон! — крикнул Таггарт и, когда рыжеволосый богатырь появился на командной палубе, приказал:
— Никакого
— Сэр… — Джон Фокс онемел, и сразу по двум причинам. Во-первых, потому что бой с предводителем пиратов не был воскресной прогулкой, а во-вторых, потому что никак не ожидал увидеть возле капитана Витуса и Магистра. У него невольно вырвалось: — Тысяча чертей! Вы здесь, кирургик! И магистр Гарсия с вами? Вот так сюрприз! Я так рад…
— Я просил вас дать объяснение, первый офицер! — прервал его Таггарт, который не терпел нарушения дисциплины, даже в таких, скажем, необычных обстоятельствах.
— Прошу прощения, сэр! Негодяй высказал просьбу, в которой невозможно отказать ни одному капитану на свете.
— А именно? — проворчал Таггарт, и по нему было видно, что он при всем желании не может отгадать, что же это могла быть за просьба.
— Он попросил, чтобы я дал ему возможность уйти под воду вместе с его кораблем.
— Ба! Что я слышу — «с его кораблем»! — капитан презрительно фыркнул. — Насколько я помню, нынешние «Тормент оф Хэлл», а прежде гордый «Виджиленс» принадлежит не ему, а ее величеству, нашей девственной королеве, поскольку сошел со стапеля королевской верфи Медуэй под Лондоном. С каким удовольствием я вернул бы его, но Челюсть не оставил мне выбора. Бой не на жизнь, а на смерть, — так это было. Даже подумать боюсь, скольких людей я потерял! Ну да доктор Холл доложит… — Заметив, что чересчур разговорился, капитан умолк и внутренне выругал себя. — Во всяком случае, я вас не осуждаю. На вашем месте я бы выполнил просьбу мерзавца.
— Благодарю вас, сэр! — Первый офицер несказанно обрадовался, что грозный Таггарт разделил его мнение.
Между тем когда-то гордый «Виджиленс» сейчас являл собой груду обломков, обреченных на затопление. Все абордажные крюки, канаты и прочее были убраны обратно на «Фалькон», чтобы гибнущий галеон не потянул его за собой на дно. На самой высокой кормовой палубе стоял Джон-Челюсть и смотрел на них. Его взгляд снова приобрел пресловутое надменное выражение. Вот! «Виджиленс», бывшая жемчужина английского кораблестроения, затрещал. Его корпус резко осел, и значительная часть ушла под воду, так что над водой теперь виднелась только командная палуба с Джоном-Челюстью на ней да торчала импровизированная бизань.
— Вот так он и затонет под своей черной пиратской тряпкой, — пробормотал Таггарт скорее для себя. — Возблагодарим Господа, что не под красным крестом на белом поле, нашим славным английским флагом. — Он гордо вскинул голову.
В это время его команда дружно грянула песню «соколов», с которой они бороздили моря и побеждали:
Бравые «соколы», храбрые «соколы», Вы заслужили званье высокое! Ночью ли, днем Под вражьим огнем Гордо летите высоко вы, Сильные «соколы»! Бьете жестоко вы, Смелые «соколы»! Бравые «соколы», храбрые «соколы»!— Интересно, что на это ответит Джон-Челюсть! — Таггарт выпятил подбородок и взглянул на пирата, который уже стоял по шею в воде.
Вожак ответил кивком на этот взгляд, и в нем снова были высокомерие и злость. А потом он стал ледяным, бездушным, его челюсть так хрустнула, что хруст этот донесся до «Фалькона», и над водами полетело:
Для пирата благодать убивали, тер-зать, распо-тра-ши-вать!