Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Синюков Борис Прокопьевич

Но я не могу этих милых аборигенов так оставить, пусть они на своем «собрании взрослых мужчин» это отметят. Я был заворожен авторами «новохрона–1», которые, продекларировали, что не могло быть так, что древнегреческое великое искусство вдруг, ни с того, ни с сего, было забыто в «мрачное средневековье», а потом вернулось к нам в эпоху Возрождения. Они сказали, подтверждая свою мысль, что, если порох изобретен, то не может быть, чтобы люди вдруг забыли, как он делается. Таких примеров они привели достаточно, чтобы я им поверил на слово, не раздумывая. Может быть, зря? Бывают случаи, когда ненужное забывается. Первый пример. Женщина уехала в Германию, зная немецких слов не более полусотни. Прожила там, исключительно общаясь по–немецки менее двух лет, и приехала погостить в Россию. Я заметил, что она трудно подбирает русские слова при общении, и спросил ее об этом. Знаешь, я мысленно говорю тебе по–немецки, а потом вслух тебе перевожу, ответила она. А русские слова никак не находятся. Вот те на, подумал

я, и даже пошутил вслух, несколько ехидно. Теперь жалею, подумав об аборигенах.

Второй пример, уже имеющий «общественное звучание». Еще в 1880 году Владимир Даль от иностранного слова «скоп – смотрю, показываю – скопец» привел в своем уникальном исследовании русского языка до тридцати–сорока слов–производных. Через неполных семьдесят лет, в 1949 году, никто иной, а Сергей Ожегов — «известный русский филолог», уже забыл вообще, что такое «скопец», написав кратко: «то же, что кастрат». И никаких больше известий о когда–то столь «словообразующем корне». Примеров приводить больше не буду, хотя приводить их можно бесконечно. То, что не нужно, не применяется, забывается почти мгновенно. Хоть язык, хоть искусство, все забывается, если не находит повседневного применения. И порох бы забыли. К сожалению, он все время применялся.

 К австралийским аборигенам можно применить принцип забывания «ненужных вещей», но тогда надо показать, какие именно ими «вещи» забыты и почему это произошло? Почему они оказались ненужными? Но можно не задаваться этой целью, а просто выяснить: может быть, они не «забывали», а им то, что всем нужно, было вообще не нужно и они «это» не создавали вообще? Тогда поиск можно сузить и спросить: что нужно и не нужно австралийским аборигенам? Попытаюсь, но сначала, как я всегда делаю, о географических особенностях Австралии.

То, что Австралия в свое время «отплыла» от Гондваны (когда–то единого материка матушки–земли) многим известно. «Статисты» и «мобилисты» от геологии долго об этом спорили, но, по–моему, сегодня уже договорились о том, что действительно «отплыла». И об этом анекдот, сочиненный мобилистами–победителями. Дескать, в Австралии, на ее северо–западном берегу, нашли то ли половину бронтозавра, то ли тиранозавра, тело которого было отрезано как бритвой. Мобилисты сразу решили, что его разорвало в то время, когда Австралию только–только отрывало от Гондваны с юго–востока нынешней Африки и от Азии, где сейчас Аравийское море. На траверзе находки они и стали прочесывать берега Африки и Азии. И, что вы думаете, нашли это место, а там – вторую половину этого древнего животного. Приставили – в самый раз. Тогда статисты и сдались. Раз уж сами статисты–геологи сдались, то нам и подавно, надо версию принимать. Однозначно: отплывала. Значит, родственников австралийских аборигенов надо поискать на берегах от мыса Доброй надежды и до Персидского залива. Не забыть, также, поискать в Южной Америке, на хвостике Аргентины, в районе Огненной земли. Этот кусочек тоже в составе Гондваны граничил с Австралией.

Но прежде одна цитата из 1 главы Фрэзера, как я думаю, имеющая отношение к Фрейду, ибо мы все еще находимся в разделе про Фрейда: «Резюме. Теперь нам ясно, почему древние отождествили Ипполита, супруга Артемиды (я ее до этого времени считал девственницей – мое примечание), с Вирбием, который, по мнению Сервия, относился к Диане так же, как Адонис – к Венере и Аттис – к Матери Богов. Ведь, подобно Артемиде, Диана была богиней плодородия вообще и деторождения в частности и в этом качестве, как и ее греческий двойник, нуждалась в партнере мужского пола (выделено мной). Таким партнером, если верить Сервию, и был Вирбий – основатель священной рощи и первый немийский царь. Вирбий явился мифическим предшественником или прототипом жрецов, которые служили Диане под названием Царей Леса и, как и он, умирали насильственной смертью. Жрец мог поклоняться ей не просто как богине, но и обнимать ее как супругу». Видите, Фрейд, Фрэзер совершенно отчетливо подтверждает, не Вашу, а мою гипотезу. Не бог–мужик тут главный, а богиня, а бог нужен только для того, чтобы… Ну, вы сами понимаете. И, если Вы, и после этого будете «не находить места» богиням–матерям, а только находить Главным Богам–отцам, то Вас уже не перевоспитаешь. Как говорится «горбатого могила исправит».

Но я попытаюсь доказать своими методами, не теорией тектонических плит, как называется учение «мобилистов», что Австралия «отплыла» от единого мира. Фрэзер о «Контагиозной магии»: «У австралийских аборигенов во время обрядов инициации, которым каждый юноша должен подвергнуться, прежде чем он получит права и привилегии взрослого мужчины, бытует обычай выбивать один или несколько передних зубов. Происхождение и сущность этого обычая неясны. (Я думаю, что это «каженик» по ихнему, который показывает, что зубов у него нет, и пользоваться ими в критической ситуации не будет). В данном случае нас интересует лишь вера туземцев в то, что после извлечения зуба из челюсти юноши между ним и его бывшим «владельцем» продолжает существовать симпатическая связь». «…одна служанка в графстве Суссекс (Англия) настоятельно советовала не выбрасывать выпавшие детские зубы». «Многие народы кладут вырванный или выпавший зуб в такое место, где его могут

найти крыса или мышь, в надежде на то, что благодаря симпатической связи, продолжающей существовать между зубами и их прошлым владельцем, его зубы станут столь же крепкими и прочными, как зубы этих грызунов». Это первое доказательство, что Австралия «отплыла».

Второе. Фрэзер: «Так, аборигены Западной Австралии верят, что человек будет хорошим или плохим пловцом в зависимости от того, бросила мать при рождении его пуповину в воду или нет»… «На одном из Каролинских островов (по цитате из Фрейда никак не связанных с австралийцами), пуповину кладут в раковину, и обращаются с ней так, чтобы как можно лучше подготовить ребенка к тому роду деятельности, который избрали для него родители»… «У батаков с острова Суматра и у многих других народов островов Индийского океана (опять никак по Фрейду не связанных с австралийцами) послед слывет младшим братом или сестрой и его зарывают под домом»… «Многие европейцы до сих пор верят, что судьба личности так или иначе связана с судьбой пуповины или детского места (Бавария)». Вывод: Австралия «неотъемлемая» часть Гондваны.

Третье. Фрэзер: «Еще один шаг вперед по сравнению с английскими и немецкими крестьянами и туземцами Америки и Меланезии делают аборигены Центральной Австралии. По их мнению, чтобы раненый выздоровел, его близкие родственники должны смазывать свое тело жиром, ограничивать свой рацион и определенным образом регулировать свое поведение». Опять все у них как «у людей».

Четвертое. Фрэзер: «Чтобы наслать на какого–нибудь человека болезнь, колдун племени вотжобалук (штат Виктория, Юго–Восточная Австралия) крадет у него накидку из шкуры опоссума и медленно поджаривает ее на огне; от этого якобы владелец накидки заболевает… Жители Пруссии говорили, что, если вы не можете поймать вора, нет ничего лучшего, как взять одежду, которую тот потерял во время бегства: если вы ее изрядно поколотите, то вор заболеет»… «У разных народов Европы бытуют приемы того же рода». И здесь австралийские аборигены в первых рядах всего мира.

Пятое. Фрэзер: «По всему миру распространено, в частности, поверье, согласно которому, повредив следы, вы наносите вред оставившим их ногам. Туземцы Юго–Восточной Австралии верят, что они могут, положив на отпечатки ног острые куски кварца, стекла, кости или древесного угля, сделать человека хромым.… А изречение, приписываемое Пифагору, запрещало протыкать отпечатки ног человека гвоздем или ножом… Так, немецкий охотник втыкает извлеченный из гроба гвоздь в свежий след преследуемой дичи в уверенности, что это помешает животному скрыться. Австралийские аборигены в штате Виктория кладут с этой же целью на следы преследуемых зверей горячие головни. Индейцы–оджибве клали на след выслеженного ими оленя или медведя зелье, считая, что, даже если животное находится сейчас от них в двух–трех днях ходьбы, оно вскоре окажется в пределах досягаемости». Опять исчерпывающая «принадлежность» ко всему миру.

Таких цитат из Фрэзера я могу набрать десятки. Например, о «вызывателях» или «прекращателях» дождей по всему миру, в том числе и в Австралии. Это показывает, что везде, даже в «отплывшей» Австралии, люди думают и соображают совершенно одинаково. Причем, даже там, откуда она и не «отплывала» (Северная Америка, Европа, Китай).

При поиске выше приведенных цитат, вот какая цитата из Фрэзера меня заинтересовала: «Взять хотя бы австралийских аборигенов – людей, находящихся на самом низком уровне развития и относительно которых мы обладаем сравнительно полной и точной информацией. Ни вожди, ни правители не управляют этими племенами. В той мере, в какой об этих племенах можно сказать, что они имеют политическое устройство, последнее представляет собой демократию или, точнее, олигархию старых и влиятельных мужчин, которые собираются на совет и практически без участия более молодых соплеменников принимают решения по поводу всех важных дел (выделено мной). Это совещательное собрание соответствует сенату позднейших времен, и, если понадобилось бы изобрести неологизм для обозначения такого рода правления старейшин, его можно было бы назвать геронтократией (выделено Фрэзером). Старейшины, которые, у австралийских аборигенов собираются на совет и управляют делами своего племени, видимо, являются большей частью предводителями своих тотемных кланов. В Центральной Австралии, где специфика природных условий (пустыня) и почти полная изоляция от внешних влияний задержали прогресс и оставили туземцев в самом примитивном состоянии, на предводителей тотемных кланов возложена обязанность совершать магические ритуалы для умножения тотемов (выделено мной). А так как огромное большинство тотемов составляют животные и растения, употребляемые в пищу, от старейшин обычно ожидают, что при помощи магии они добудут народу пищу. Обязанность других – вызывать дождь и оказывать общине другие услуги. Короче говоря, предводители кланов в Центральной Австралии занимаются общественной магией. Важнейшее из возложенных на них функций было присматривать за священными хранилищами (обычно они находились в расщелине скалы или в углублении в земле), где содержались священные камни и палки (чуринги), с которыми, если верить преданию, были каким–то образом связаны души всех людей, как живых, так и мертвых».