Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)

Сэйерс Дороти Л.

— Да, конечно, это влияние дурацкого сюжета, о котором я думал. Но сейчас он кажется мне довольно глупым.

— Расскажите.

— Ну, видите ли, — Уимзи немного поперхнулся, а затем с преувеличенной небрежностью выложил свою идею, — ну, это о девушке — мужчина тоже подошел бы, но мы возьмем девушку, — которая пишет романы, детективные романы. И у нее есть друг, который тоже пишет. Никто из них не является автором бестселлеров, просто обычные писатели.

— Да? Такое возможно.

— Друг делает завещание, оставляя свои деньги —

доходы от книг и тому подобное — девушке.

— Понятно.

— И девушка, — которая уже, знаете ли, сыта им по горло, — придумывает грандиозный трюк, который делает их книги бестселлерами.

— Как это?

— Она устраняет его тем методом, который описывает в своем последнем детективе.

— Смелый ход, — сказала мисс Вейн с мрачноватым одобрением.

— Да. И конечно, его книги сразу же становятся бестселлерами, а она срывает весь куш.

— Это гениально. Абсолютно новый мотив для убийства — то, что я искала годами. Но не думаете ли вы, что это немного опасно? Ее ведь могли бы заподозрить в убийстве.

— Тогда ее книги тоже бы стали бестселлерами.

— Действительно. Но, возможно, она не успела бы насладиться доходами.

— В этом, конечно, вся загвоздка, — сказал Уимзи.

— А если ее не заподозрят, не арестуют и не предадут суду, то задуманное осуществится только наполовину.

— Именно так, — сказал Уимзи. — Но не могли бы вы, как опытный сочинитель таинственных историй, придумать какой-нибудь выход?

— Попробуем. Она могла бы предоставить неопровержимое алиби, например. Или, если она уж очень порочна, попытаться навести подозрения на кого-нибудь другого. Или попытаться убедить окружающих, что ее друг покончил с собой.

— Слишком туманно, — сказал Уимзи. — Как же она сделает это?

— Я не могу так сразу сказать. Я обдумаю и дам вам знать. Или — есть идея!

— Да?

— У нее мания — нет-нет, не мания убийства, — это скучно и не совсем честно по отношению к читателю. Но, допустим, есть человек — отец, мать, сестра, любовник, — которому очень нужны деньги, и она хочет этого человека обеспечить. Она составляет завещание в его или ее пользу, ее вешают за совершенное преступление, и она умирает счастливой, что ее любимый человек — объект ее мании — получает все деньги. Ну как?

— Великолепно! — воскликнул очарованный Уимзи. — Только — минуточку. Ей ведь не достанутся деньги ее друга, не так ли? Убийца не может получить материальную выгоду от смерти жертвы.

— О, черт! Так и есть. Тогда это будут только ее деньги. Она может передать их, оформить дарственную. Смотрите! Если она сделает это сразу после убийства, — дарственную на все, что она имеет, — в это войдет также все, что ей полагается по завещанию друга. Таким образом, после ее смерти все перейдет прямо к любимому объекту, и я не уверена, что закон сможет остановить этот процесс.

Она смотрела на него, в ее глазах плясали озорные искорки.

— Послушайте, — сказал

Уимзи, — это опасно: вы слишком умны. Но сюжет хорош, правда?

— Беспроигрышный! Мы напишем книгу?

— Бог мой, конечно!

— Только понимаете, я боюсь, у нас не будет возможности.

— Не надо, не надо так думать. Конечно же мы напишем этот детектив. А иначе зачем же я тут сижу? Даже если бы я был в силах потерять вас, как бы я смог отказаться от возможности написать свой бестселлер?

— Но пока вы только снабдили меня очень убедительным мотивом для убийства. Не думаю, что это — в нашу пользу.

— А сделал только одно, — сказал Уимзи, — я подтвердил, что это не было вашим мотивом.

— Как?

— Иначе вы не сказали бы мне всего. Вы бы вежливо увели беседу в сторону. И кроме того...

— Что?

— Ну, я повидался с мистером Коулом из «Гримсби и Коул», и я знаю, кто получит большую часть прибылей от книг Филипа Бойза. Но я как-то не могу себе представить, что он является любимым объектом.

— Нет? — спросила мисс Вейн. — Почему — нет? Разве вы не знаете, что я души не чаю в каждом из его подбородков?

— Ну, если вы так любите подбородки, — сказал Уимзи, — я постараюсь отрастить несколько, хотя это и будет довольно трудным делом. В любом случае — улыбайтесь, это вам идет!

«Это все, конечно, прекрасно, — подумал Уимзи, когда ворота закрылись за ним. — Легкая болтовня взбадривает пациента, однако не вылечивает. А как насчет этого парня Эркварта? Во время суда мне показалось, что с ним все в порядке, но кто знает? Я думаю, мне надо заглянуть к нему».

Так он оказался на Вобурн-сквер, но здесь его постигло разочарование: мистера Эркварта вызвали к больной родственнице. Дверь открыла не Ханна Уэстлок, а полная пожилая женщина, и Уимзи почему-то решил, что это кухарка. Он хотел было расспросить ее, но подумал, что мистер Эркварт вряд ли хорошо его примет, если выяснится, что у его слуг что-то выведывали за его спиной. Уимзи пришлось удовольствоваться вопросом, как долго будет отсутствовать мистер Эркварт.

— Я не могу точно сказать, сэр. Я так понимаю, что это зависит от состояния старой леди. Если все будет в порядке, он вернется сразу же, так как я знаю, что здесь сейчас у него очень много дел. Если же она умрет, то ему придется пробыть там какое-то время, чтобы уладить все дела.

— Понимаю, — сказал Уимзи. — Очень жаль, я хотел поговорить с ним по довольно срочному делу. Вы не можете дать мне адрес его родственницы?

— Видите ли, сэр, я не уверена, что мистер Эркварт одобрил бы это. Если вы по делу, сэр, вы можете получить информацию в его офисе на Бедфорд-роу.

— Большое спасибо, — сказал Уимзи, записывая номер, — я позвоню туда. Возможно, мне удастся уладить свое дело, не беспокоя мистера Эркварта.

— Да, сэр. Как мне сказать, кто приходил?

Уимзи вручил ей свою карточку, надписав сверху: