Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
Шрифт:
— Да, — прошептала она. — Они похожи на волков.
— Но зачем им Спик? Вот чего я не пойму, — задумался Бёртон. Потом встал. — Ладно, спасибо вам, сестра Рагхавендра. Вы очень помогли мне.
Она встала, шагнула к нему и положила руки ему на грудь.
— Я еще хотела вас предупредить. Этот человек, альбинос — он… само зло. Я чувствую это. Вы будете очень осторожны, да?
Бёртон ничего не мог поделать с собой; его руки обхватили ее тонкую талию, и он прижал девушку к себе, глядя в
— Ой! — выдохнула она, но это был не протест.
— Я буду очень осторожен, — прошептал он. — И, если я раскрою тайну, можно я вернусь и расскажу тебе об этом?
— Да, капитан Бёртон.
Был полдень, но неподвижный смог, окутавший столицу, украл у города свет. Лондон пытался сопротивляться, зажег газовые лампы и открыл окна, но туман подавлял свет ламп, превращая его в желто-оранжевые грязноватые пятна. А между ними сновала бесконечная болезненная тьма, которая, словно голодный хищник, пожирала все без разбора.
— Это вы, босс? — раздался грубый голос откуда-то сверху.
— Да, мистер Пеннифорс. Вы еще дышите?
— Ну. Спасибо моей старой трубке. Только дым Латакии может проветрить эти дырявые меха. Сейчас я зажгу эти чертовы фонари и будет ништяк. Да, зовите меня Монти.
Бёртон забрался в экипаж.
— Меха? — переспросил он. — По-моему, твои легкие — это пара турбин, если они справляются и со смогом, и с Латакией. Слушай, Монти, можешь отвезти меня в Скотланд-Ярд?
— Сию секунду, сэр.
Пока Бёртон усаживался, Пеннифорс спустился со своего «ящика», чиркнул спичкой и зажег фонари перед паролошадью, а также позади кабины. Потом забрался обратно, обмотал шарфом нижнюю половину лица, поправил очки, натянул потуже шляпу и взялся за рычаги.
Машина закашлялась, зашипела и выбросила струю пара в наполненную дымом атмосферу. Пошатываясь, она отъехала от обочины, таща за собой кэб.
— Как будто, на хрен, отваливаем в преисподнюю, — прошептал Пеннифорс.
Он аккуратно вывел машину из Монингтон-Кресента, и только они выехали на Хэмпстед-роуд, как откуда-то издали раздался громкий треск и звон разбитого стекла.
— Смотри, черт побери! — закричал он. — Какой-то лихач врезался в окно магазина! Куда несутся сломя голову в такую долбаную погоду?!
К тому времени, когда кэб добрался до Тоттенхэм-Корт-роуд, пошел черный снег: в верхних слоях смога копоть и угольный дым соединились с частицами льда, и все это устремилось на землю в виде противных черных хлопьев. Отвратительно.
Пеннифорс вел машину, доверившись больше инстинкту, чем
Вдруг внутри паролошади что-то булькнуло и затрещало.
— Только не начинай жаловаться! — посоветовал ей кэбби. — У тебя ж внутри все кипит! Правда, здесь так холодно, что может заморозить даже такую горячую хреновину, как ты!
Устройство засвистело.
— Ага, тебе чего-то не по душе, старушка?
Вновь шипение и бурчание.
— Подумай своей чумазой головой, куда ты прешься, и перестань скулить!
Грохот и лязг по булыжной мостовой.
— Пшла, родимая! Задирай колеса повыше!
Экипаж пропыхтел через Лейсестер-сквер, свернул на Чаринг-Кросс-роуд, проехал мимо антикварных книжных магазинов, старинные фолианты в витринах которых запылились и закоптились до черноты, и выехал на Трафальгар-сквер, где Монти пришлось обогнуть перевернувшийся фургон с фруктами и мертвую лошадь, которая рухнула на мостовую вместе с упряжью. Колеса кэба давили яблоки, растирая их о булыжники; от падающей сверху сажи яблочное месиво прямо на глазах становилось черным.
Кэб миновал Уайтхолл, повернул налево в Большой Скотланд-Ярд и долго ехал, пока наконец не остановился прямо перед мрачным зданием штаб-квартиры полиции, которое едва вырисовывалось в дымной темноте.
— Прибыли, босс! — крикнул кэбби, стукнув по крыше.
Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон сошел и протянул водителю деньги.
— Давай, Монти, выпей эля и съешь кусок пирога. Ты заслужил. Если вернешься через час, у меня будет еще рейс для тебя.
— Босс, да вы сама щедрость! Положитесь на меня. Буду тут, не успеете моргнуть.
— Вот и молодец!
Бёртон вошел в Скотланд-Ярд. Слуга взял у него пальто, шляпу и трость и стряхнул с них сажу на грязный пол.
Бёртон подошел к конторке. На ней стояла табличка: «Дж. Д. Пеппервик, клерк». Он обратился к мужчине, который, видимо, и был этим самым клерком:
— Нельзя ли увидеть инспектора Траунса? Я бы хотел поговорить с ним.
— Ваш имя, сэр?
— Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон.
Тощий очкастый клерк с красным носом и клочковатой бородкой удивленно посмотрел на него.
— Вы тот самый исследователь?
— Тот самый.
— Вы хотите поговорить с инспектором о вчерашней стрельбе?
— Возможно. Взгляните сюда.
Бёртон протянул ему документ. Клерк развернул, увидел подпись и внимательно прочитал текст, разглядывая каждое слово.
— Ну, что я говорил! — воскликнул он, закончив. — Вы очень важная персона!
— И… — медленно произнес Бёртон, многозначительно приподнимая брови.
Клерк понял намек.