Загадочные события во Франчесе
Шрифт:
— Это не маленькая размолвка, а принципиальное расхождение во взглядах, — сухо ответил Невиль. — И звонить ей я не собираюсь.
— Но, Невиль, дорогой, как же…
Она остановилась на полуслове, услышав три надтреснутые удара гонга. Драма разбитой помолвки отошла на второй план перед более важными заботами.
— А вот и гонг. Дорогой, захвати с собой виски. Кристина любит подавать суп сразу же, как вобьет яйцо, а сегодня она не в духе — ей поздно принесли рыбу. Хотя я, право, не понимаю, какая ей разница. Пожарить рыбу — разве на это нужно много времени? А оттирать от рыбного сока столик ей не пришлось — я сделала это сама.
14
Тетя
Роберт шел по залитой солнцем улице, еще пустынной в этот час, с закрытыми ставнями, и улыбался. Он всегда любил утренние часы и считал, что в это время Милфорд особенно красив: в лучах утреннего солнца розовые, коричневые и кремовые тона сливались, лаская глаз, в идиллическую картину. Весна подходила к концу, от нагретых на солнце камней тротуара в еще прохладный воздух поднималось тепло, подстриженные липы стояли в полном цвету. Вот-вот наступит лето, и станут короче ночи, с благодарностью подумал он, вспомнив двух одиноких женщин во Франчесе. А может, если повезет, к лету с них будет снято обвинение, и их дом больше не будет осажденной крепостью.
У закрытой двери конторы стоял, подпирая косяк, высокий худой седой человек — казалось, он состоит из одних костей, без малейшего признака живота.
— Доброе утро, — сказал Роберт. — Чем могу быть полезен?
— Доброе утро, — ответил седой мужчина. — Это я могу быть вам полезен.
— Вы мне?
— Я так понял из телеграммы. Ведь вы мистер Блэр?
— Как, вы уже приехали? — изумился Роберт.
— Здесь недалеко, — просто сказал он.
— Проходите, — сказал Роберт, стараясь соответствовать немногословности мистера Рамсдена.
— Вы завтракали? — спросил Роберт, отпирая письменный стол.
— Да, яичницей с ветчиной в «Белом олене».
— Я очень рад, что вы сами смогли приехать.
— Я только что закончил одно дело. А Кевин Макдермот делал мне много хорошего.
Да, Кевин, несмотря на свою внешнюю колючесть и сверхзанятость, всегда находил время и способ помочь тем, кто этого заслуживает. В отличие от епископа ларборского, который предпочитает помогать тем, кто этого не заслуживает.
— Пожалуй, для начала ознакомьтесь с этим заявлением, — Роберт протянул Рамсдену копию заявления Бетти Кейн в полицию, — а потом я введу вас в курс дела.
Рамсден взял машинописный текст, сел в кресло для посетителей (вернее, сложился пополам) и полностью отключился, так же, как и Кевин тогда у себя в Лондоне. Позавидовав их способности сосредоточиваться, Роберт принялся за работу.
— Слушаю вас, мистер Блэр. — подал голос Рамсден, отрываясь от текста, и Роберт рассказал ему все остальное: как девушка опознала дом и его хозяек, как сам Роберт подключился к делу, о решении полиции не давать ход делу после появления статьи в «Ак-Эмме», о своих впечатлениях, о родственниках девушки, о своем открытии, что она неоднократно ездила на автобусе и что как раз в это время по маршруту ходил-таки двухэтажный автобус и, наконец, о том, как он узнал о существовании некоего Икса.
— Ваша задача, мистер Рамсден,
— Отлично. Я прямо сейчас и отправлюсь в Ларборо. Завтра у меня будет фотография девушки, а пока одолжите мне ваш номер «Ак-Эммы».
— Пожалуйста. А как вы собираетесь достать фотографию?
— Есть способ.
Роберт подумал, что когда девушка пропала, ее фотографию наверняка принесли в Скотланд Ярд, но вряд ли старые коллеги Рамсдена из Управления с готовностью предоставят ему копию, и потому не стал поднимать эту тему.
— Есть шанс, что ее запомнил кондуктор одного из двухэтажных автобусов, — сказал он, когда Рамсден уже уходил. — Это автобусы из управления междугородных рейсов Ларборо, а их гараж на Виктория Стрит.
К половине десятого все собрались в конторе — причем первым пришел Невиль, чем несказанно удивил Роберта. Обычно Невиль приходил позднее всех и позднее всех приступал к работе. Он входил, не спеша раздевался в своей задней комнатке, заходил в контору сказать: «С добрым утром», заходил в приемную поздороваться с мисс Тафф и, в последнюю очередь, заходил к Роберту и стоял, вскрывая пачку с какой-нибудь заумной газетой, приходившей по почте, комментируя скорбное состояние дел в Англии. Роберт уже привык к тому, что по утрам Невиль всегда просматривает утреннюю почту. Сегодня же Невиль пришел вовремя, вошел к себе, плотно закрыл за собой дверь и, судя по шуму выдвигаемых и задвигаемых ящиков стола, немедленно приступил к работе.
Вошла мисс Тафф с блокнотом и в неизменном ослепительно-белом воротничке, и начался обычный рабочий день. Вот уже двадцать лет мисс Тафф приходила на работу в темном платье с круглым отложным воротничком и, если бы она вдруг пришла без воротничка, то выглядела бы дико, почти раздетой. Каждое утро у нее был свежий воротничок, а вчерашний она стирала накануне вечером, и он лежал, готовый к завтрашнему дню. Исключение составляли только выходные дни. Как-то в воскресенье Роберт встретил мисс Тафф на улице и с трудом ее узнал — на ней было жабо.
Роберт работал до половины одиннадцатого и вдруг почувствовал, что, так как завтракал необычно рано, ужасно проголодался, и ему необходимо подкрепиться чем-то более существенным, чем чашка чая с галетами. Он решил выйти и выпить кофе с бутербродом в «Розе и короне». Лучший в Милфорде кофе был, разумеется, в кафе «Энн Болейн», но там всегда полно дам, которые в это время ходят по магазинам. («Как я рада вас видеть, милочка! Как жаль, что вас не было на вечеринке у Ронни! А вы слышали…»), а находиться в таком обществе он не согласился бы ни за какие коврижки. Лучше он пойдет в «Розу и корону», потом купит что-нибудь Шарпам, а после обеда заедет к ним и как можно осторожнее сообщит плохую новость о «Наблюдателе». По телефону ее сообщить нельзя — телефона у них теперь нет. Из Ларборо приехали мастера со стремянками, замазкой и стеклом и быстро вставили новые стекла в окна, но ведь это частная фирма. А почта, как государственное учреждение, приняла информацию о поврежденном телефоне к сведению, но не слишком торопится приступать к ремонту. Поэтому Роберт собирался потратить час-другой на то, чтобы съездить к Шарпам и сообщить им эту новость.