Загадочные женщины XIX века
Шрифт:
— Мадам, — сказал Персиньи, — Его Высочеству было бы угодно встретиться с вами наедине. Естественно, все должно держаться в секрете. Совершенно случайно ваш муж выбрал дом, который соединен подземным переходом с дворцом.
Казалось, графиня была удивлена:
— Подземным переходом? И где же он?
— Не могли бы вы проводить меня в ваш будуар?
Луиза тотчас же поднялась.
— Пойдемте!
Когда они оказались в маленькой комнате, стены которой были обиты розовой материей, Персиньи указал на размытое пятно на панели.
— Соблаговолите
Луиза выполнила его указание, часть стены бесшумно отодвинулась, открывая лестницу.
У самого проема на дощечке стоял подсвечник со стеклянным колпаком.
— Вы позволите зажечь свечу? — спросил Персиньи.
Графине казалось, что она грезит.
— Зажгите, — прошептала она.
Она вглядывалась в проем. Длинная лента красного бархата образовывала бордюр с двух сторон от лестницы. Этот тайный ход, должно быть, был прорыт по приказу жившей в этом доме мадам де Помпадур, и им пользовался император, когда при помощи Персиньи готовил переворот.
Герцог зажег свечу.
— Следуйте за мной, мадам!
Они стали спускаться по лестнице. Мадам де Мерси-Аржанто пришлось пригнуться, так как она была высокого роста. Спустившись на несколько ступенек, они оказались в коридоре. Примерно в двадцати метрах, на другом конце коридора, находилась другая лестница.
Персиньи, который шел впереди Луизы, нажал на какую-то кнопку. Открылась дверь.
— Сюда, пожалуйста.
Графиня на цыпочках прошла за ним.
— Где мы?
— В ризнице. Здесь вас будет ждать император.
Мысль о том, что любовные игры будут происходить в ризнице, позабавила мадам де Мерси-Аржанто. Тем более что аскетичная обстановка этой комнаты состояла лишь из стола, покрашенного в черный цвет, стула, старого аналоя, вешалки, на которой болтался выцветший стихарь, и двух медных канделябров.
— Его Высочество приказал привести комнату в порядок. Он будет здесь сегодня вечером, в шесть часов.
В назначенное время графиня пробралась в ризницу и с удовольствием убедилась, что Персиньи не солгал ей. Расшатанная жалкая мебель и предметы культа исчезли, а вместо них появился ковер, два удобных кресла, круглый столик и широкое канапе.
На стене красовалась картина, на которой была изображена спящая обнаженная нимфа и шаловливый Амур, пытающийся ее разбудить.
Императора еще не было, и Луиза подошла к окну и стала разглядывать желтую крону деревьев парка. Легкий шорох заставил ее обернуться. Наполеон III протянул к ней руки.
Через некоторое время их приняло в свои объятия канапе.
Через два часа император, открывший в мадам де Мерси-Аржанто великолепную любовницу, опытную и одновременно шаловливую, с усталой, но довольной улыбкой застегивал редингот.
— Мне хотелось бы почаще встречаться с вами, — сказал он. — Но императрица ужасно ревнива, поэтому нам нужно договориться о каком-нибудь условном
Луизе понравилось предложение императора, и каждый день она проводила некоторое время на берегу озера.
Ровно в три часа дня на черной лошади появлялся герцог де Персиньи. Если в его петлице красовались фиалки, графиня спешно возвращалась домой, принимала душистую ванну и готовилась к встрече с императором.
Естественно, императрица недолго оставалась в неведении по поводу прогулок де Персиньи с цветами и свиданий в ризнице.
И снова Тюильри наполнился упреками, слезами и скрежетом зубов.
— Ну, теперь вы столкнулись с женщиной, за которой тянется целый шлейф скандалов, — как-то вечером сказала Евгения, — с женщиной, толкнувшей на самоубийство графа де Стекельберга, готовой отдаться кому угодно… Ведь она была любовницей банкира Оппенгейма? Я требую, чтобы вы незамедлительно порвали с этой порочной особой!
Как всегда, Наполеон III со слезами на глазах пообещал ей это.
— Не кричи так, Эжени, я больше не стану встречаться с этой женщиной.
Императрица, прекрасно знавшая, насколько внушаем император, боялась, что новая фаворитка захочет втравить его в какую-нибудь авантюру.
— Надеюсь, она не вмешивается в государственные дела?
Император покраснел.
— Конечно же, нет!
Но мадам де Мерси-Аржанто, как и ее бабушка, мадам Таллиен, увлекалась политикой и не замедлила проявить свой интерес к этой области деятельности.
На протяжении целой недели месье де Персиньи появлялся в Булонском лесу, не имея ни одной, хотя бы самой чахлой фиалки в петлице.
Расстроенная мадам де Мерси-Аржанто решила, что она надоела императору. Она пожалела о том, что не продемонстрировала все то, на что способна, и проводила вечера, перебирая гербарий в своем будуаре.
Она как раз приклеивала в альбом красивый лист каштана, подобранный ею около озера, когда в потайную дверь трижды постучали. Вскочив, она поспешила отворить и замерла: на лестнице стоял император. В одной руке он держал свечу, а в другой — букет фиалок.
Освободив его от груза, она закрыла дверь на засов и бросилась в его объятия. Еще мгновение — и они праздновали на ковре свое воссоединение с наивной чистой радостью в сердцах.
Успокоившись, они сели к камину. Наполеон III заговорил о ревности императрицы.
— Ее шпионы вызнали, каким образом я назначаю вам свидания. Теперь месье де Персиньи будет оставлять вам записку на полке, которая находится в подземном коридоре. Вам нужно раз в день спускаться по лестнице и проверять, есть ли на полке что-нибудь для вас.