Загадочный джентльмен
Шрифт:
Кристиан помотал головой:
– Вы хотите, чтобы я рассказал леди Элизабет, что ее любимый дедушка виноват в смерти моей матери?
– Именно, милорд. Полагаю, она захочет помочь установить истину только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь.
– Запомню ваш совет на случай, когда не останется ничего другого. – Кристиан сунул письмо в карман. – Пока что у меня есть другие идеи. Уилли, прочь с ковра. Мыться и спать. Возможно, ты мне скоро понадобишься. Ривс, пусть принесут горячей воды ко мне в комнату. Приму ванну, и отправимся
– Очень хорошо, милорд. – Ривс наблюдал, как Уилли спрыгивает с салфетки, как огромная неуклюжая жаба. Салфетка и ковер вокруг нее были заляпаны грязью. – По-видимому, нам всем предстоит хлопотливый денек.
Глава 9
Если дело идет не так, как задумано, отложите его, займитесь пока чем-нибудь другим. Вы можете вернуться к начатому позже, на свежую голову. Терпение и труд все перетрут.
Беатрис отставила чайную чашку, громко стукнув донышком о блюдце.
– Все, что я сейчас тебе сказала, – совершеннейшая чушь.
Бет захлопала ресницами.
– Ты ведь ни слова не слышала, не так ли? – объявила Беатрис тоном судьи.
Действительно, Бет пропустила мимо ушей все, что говорила подруга. Из головы никак не шло вчерашнее свидание с Уэстервиллом. С тех пор как они расстались, Бет не покидало чувство, словно война только началась, хотя она и выиграла первую схватку.
Она правильно поступила, заявив ему, что никогда не станет видеться с ним. Слишком уж явно он подбирается к дедушке. Беда в другом – ей все равно небезразличен этот мужчина. По правде говоря, ее интерес к нему только усилился.
Бет вздохнула:
– Прости, Беатрис. Я иногда бываю очень рассеянна. Дедушка не раз бранил меня за это.
Беатрис принялась яростно намазывать хлеб маслом.
– Ты могла не слушать меня, когда мы пили чай. Но теперь, будь добра, прояви внимание. Я собираюсь сказать кое-что действительно важное.
Гарри взглянул на нее поверх утренней газеты:
– Ты говорила о шляпках.
Щеки Беатрис вспыхнули.
– Шляпки имеют большое значение.
Он вскинул брови:
– Почему?
Беатрис лишь раскрыла рот, не зная, что ответить. Задумчиво сдвинула брови, хмуря лоб. Вдруг она так и подскочила на стуле:
– Потому что без них мы бы покрылись ужасными веснушками.
Бет хихикнула, а Гарри хмыкнул. Это был красивый мужчина, начисто лишенный светских замашек своей жены. Он был вполне счастлив, если мог посидеть дома с толстой книгой в руках, съездить в клуб или на заседание одного из многочисленных научных обществ, членом которых состоял. Они такие разные, тоскливо думала Бет, и все-таки любят друг друга. Ей нравилось видеть их вместе.
Беатрис перегнулась через стол и дернула уголок газеты, надув губы в гримаске притворного
– Гарри, если тебе хочется что-то сказать, так говори, а не фыркай, как верблюд, прячась за газетой.
Голубые глаза, которые казались огромными сквозь линзы сидящих на носу очков в тонкой металлической оправе, недоуменно заморгали в ответ на выпад жены. Затем Гарри послушно отложил газету на стол.
– Любимая, несправедливо упрекать Бет в невнимании, если ты уже час битый без всякого толку трещишь про шляпки. Я бы тоже долго не выдержал.
Беатрис бросила на мужа сердитый взгляд, а затем повернулась к Бет:
– Я спрашивала, не хочешь ли ты взглянуть на ту чудесную шляпку, что я видела вчера на Бонд-стрит? На ней голубые цветы и серебряные колокольчики. Смотрится восхитительно итак подходит к твоим обычным тонам. Так я подумала, если тебе интересно, не поехать ли…
– Вот, пожалуйста! – Гарри засмеялся. – Опять понеслась неведомо куда. Ты доказала, что я прав. Благодарю!
Беатрис вышла из себя:
– Бет, полюбуйся! С кем приходится мне жить бок о бок! Какую грубость я вынуждена терпеть! Каким нападкам подвергаюсь! Я совсем запуталась. Ехать мне или остаться дома?
Гарри ухмыльнулся и снова взялся за газету.
– Поступай как знаешь, дорогая.
– Я просто места себе не нахожу. Осталось только одно средство исцеления!
– Бет, – Гарри подал голос из-за газеты, – умоляю, поезжай с моей бедняжкой жейой на Бонд-стрит. Она зачахнет с тоски, если сию же минуту не растрясет как следует мой и без того уже истощившийся кошелек.
– С удовольствием! – Бет встала. – Пойду возьму сумочку.
– Чудесно! – заявила Беатрис, улыбаясь кузине. Я прикажу заложить карету, а потом объясню Гарри, в какое чудовище он превратился. Через десять минут встретимся в холле.
Бет кивнула Гарри на прощание и направилась к себе. Она быстро переоделась, подхватила ридикюль и накидку в зеленую полоску – точь-в-точь в цвет листочков, вышитых на туфельках. Она задержалась на минуту в холле, чтобы полюбоваться утренним платьем из белого муслина. На плече красовался розово-зеленый букетик цветов. Платье было перехвачено широкой зеленой лентой прямо под грудью, а юбки изяшно очерчивали бедра, спускаясь летящей волной до самого пола. Вырез, обманчиво простого кроя, взлетал к маленьким рукавчикам, которые делали линию плеча просто совершенной.
– Любуешься платьем?
Бет весело покружилась на месте. Беатрис стояла прямо за ее спиной, голубые глаза лукаво блестели.
– Что? – сказала Бет, и ее щеки запылали. – Платье? Да ничего особенного.
– Ох, только мне не говори! Ты меня плохо знаешь. Остается лишь гадать, кого ты мечтаешь встретить по дороге на Бонд-стрит. Неужели Уэстервилла?
– Какое мне дело, понравится ли Уэстервиллу это платье, да и любое другое, впрочем, тоже?..
– Разумеется, никакого! Между прочим, я разузнала о нашем друге кое-что интересное!