Заглянувший в смерть
Шрифт:
– Тетя Таня была без сознания, и ее увезли в больницу.
– В какую?
– В двадцатую больницу ее увезли. Она лежала там до сегодняшнего дня.
– Не приходя в сознание?
– Да. А потом исчезла.
– Что – пришла в себя и сразу побежала сюда?
– Я так думаю.
– Кто, по-вашему, мог напасть на нее?
Я пожал плечами:
– Ваш коллега тоже меня вчера об этом спрашивал.
– И что же вы ему ответили?
– Что не знаю, кто бы это мог быть.
– А зачем она побежала
– Муж, наверное. Она даже специально забрала его из больницы, чтобы самой за ним ухаживать. Его ведь надо кормить через зонд.
– А что с ним такое?
– Несколько дней назад он упал и потерял сознание.
– Здесь, в квартире?
– Да.
– Кто в тот момент находился дома кроме него?
– Он был один. По всей вероятности, полез чинить проводку, а потом то ли потерял равновесие, то ли его током ударило. Это произошло буквально за несколько мгновений до того, как я вошел в квартиру.
– Вы слышали какой-нибудь шум?
– Конечно. Он же упал – и я это слышал.
– А какие-либо шаги или что-то еще в этом роде?
И только тут я понял, к чему они клонят. Дядя Леша мог не оступиться, и его, возможно, не било током – потому что в квартире в тот момент был еще кто-то! И этот «кто-то» сначала хотел убить дядю Лешу и убил бы, если бы не появился я. Потом этот «кто-то» попытался убить тетю Таню, но не смог с первого раза и убил потом, когда она убежала из больницы и пришла домой, к своему мужу. И когда я понял это, я чуть не лишился сознания, потому что понял, что следующими будем мы со Светкой. А где Светка, кстати?
– Здесь больше никого не было, когда вы приехали? – спросил я. – Сестра моя где? Она должна была быть в квартире.
– Нет, – сказал милиционер. – Никого больше не было.
– Он через окно лазает.
– Кто? – не понял Николай Никитич.
– Убийца. Каждый раз, когда здесь что-то происходит, окно оказывается открытым.
– Вы в этом уверены?
– Да.
В коридоре послышался какой-то шум. Я выглянул из кухни и увидел Светку. Она была цела и невредима и держала в руке авоську с продуктами.
– Пропустите ее, это моя сестра! – сказал я и обнял ее крепко-крепко.
– Что здесь такое, Эдик? – спросила она, и я почувствовал, как бешено колотится ее сердце.
Тогда я обхватил ее покрепче, потому что знал, что она упадет сейчас, рухнет как подкошенная, и сказал:
– Не надо ходить в комнату. Там тетю Таню убили.
Она так и просидела весь вечер на кухне, по-щенячьи скуля и дрожа всем телом. Я не пустил ее в комнату, да она и не стремилась туда, а только держалась как маленькая за мою руку. Я загородил собой проход, когда из квартиры выносили труп, и она так и не увидела тетю Таню мертвой. Николай Никитич зашел к нам на кухню, сказал:
–
– Хорошо, – ответил я, но голос был какой-то не мой, и я прокашлялся.
– И еще я хотел бы напоследок задать несколько вопросов вашей сестре. Можно?
– Света, ты можешь ответить Николаю Никитичу?
Она слабо кивнула и тыльной стороной ладони вытерла слезы.
– Вы помните, в котором часу ушли из дома?
Она помотала головой и опять заплакала. Я налил ей воды.
– Хотя бы приблизительно, – попросил Николай Никитич.
– Это было около двенадцати…
– Около двенадцати? Без пяти минут, да? Или без десяти?
– Нет, примерно без двадцати. Я посмотрела на часы, было без двадцати, потом я собралась и пошла в магазин. Так что примерно в одиннадцать сорок – сорок пять.
– Хорошо, – сказал Николай Никитич и повернулся ко мне. – А вы во сколько звонили соседке?
– В двенадцать или сразу после двенадцати.
– А точнее?
– Не помню.
– Но в любом случае у него было не больше тридцати минут.
– У кого?
– У убийцы, – пояснил Николай Никитич. – Это время, которое прошло с момента ухода вашей сестры до появления здесь соседки, обнаружившей труп.
– Подождите, – сказал я. – Как же она попала в квартиру?
– Кто – соседка? Дверь была открыта, она ее толкнула и…
– Я не о ней говорю – о тете Тане. У нее ведь не было ключа. Света, ты закрывала дверь, когда уходила в магазин?
Светка кивнула. Я посмотрел на Николая Никитича.
– Дверь ей открыл человек, убивший ее, – сказал он.
– Но… Это же невозможно… В квартире был только неподвижный дядя Леша…
Николай Никитич поднялся с табурета и вздохнул.
– Все возможно. Под раскрытым окном мы обнаружили свежие следы. Я попрошу вас – не оставляйте сестру дома одну. И завтра вместе приезжайте к нам. Вот мой номер телефона.
Когда он вышел, сидящая за столом Светка уронила голову на руки и разрыдалась. Ее неожиданно начало трясти, и я понял, что это истерика. Я не мог успокоить ее минут пять и совсем уже было растерялся, но она вдруг перестала рыдать и подняла свое бледное, без единой кровинки лицо. Сказала тихо, едва слышно:
– Он убьет всех нас.
И от этих ее негромких слов мне стало так жутко, как не было еще никогда в жизни.
Утром мне позвонил Толик и сообщил, что в конторе меня дожидаются поляки.
– Но мы же договаривались на более позднее время, – сказал я с досадой. – Что там у них стряслось?
– Не знаю, что у них стряслось, но они требуют, чтобы вы немедленно приехали.
– Так уж и требуют? – не поверил я.
– Именно требуют. Они настроены агрессивно, по-моему.