Загнанный
Шрифт:
— Вы раньше назвали имя. Дурдж, — Боба заставил свой голос звучать как обычно. — Он здесь?
— Дурдж? — Старик сдержал дрожь. — Охотник необычайной силы и разрушительной мощи.
Он потянулся, чтобы коснуться шлема Бобы.
— Тебе следует быть с ним очень осторожным. Дурдж ненавидит мандалорианцев почти так же, как и джедаев. Его броня покрыта символами мандалорианцев, которых он убил.
— Теперь припоминаю, — сказал Боба, делая вил, что ничего не знал. Он чувствовал холод, несмотря на горячий затхлый воздух трюма. — Он
Габбора посмотрел на Бобу с уважением. "Это слух, — сказал он. — Откуда ты все это узнал?"
Боба замялся. Потом сказал: "Джэнго Фетт сказал мне".
Взгляд Габборы стал острым.
— Тогда ты знаешь, что Дурдж был рад, когда убили Джэнго Фетта. Он сожалел только о том, что не был тем, кто нанес Джэнго Фетту смертельный удар.
— Да, — сказал Боба. Его глаза наполнились влагой. Он старался сохранять голос ровным. — Я знаю.
— Ты также должен знать, что твоя жизнь будет в опасности, если Дурдж тебя увидит.
— Джабба Хатт нанял меня, чтобы я был его охотником, — горячо ответил Боба. — Я под его защитой!
Габбора тряхнул головой.
— Джаббба и Дурджа нанял, как своего охотника.
Повар схватился за край койки и посмотрел на душный, заполненный людьми трюм. Гамореанские охранники развалились на полу или качались в гамаках, громко храпя. Двое стояли, охраняя лестницу, ведущую на верхнюю палубу. Габбора посмотрел на них, затем повернулся к Бобе.
— Ах, юный воин, — сказал он. — Когда имеешь дело с Джаббой Хаттом, нет никакой защиты. Никакой безопасности. Только хитрость и сила, если тебе очень, очень повезет. А если нет? Тогда есть только мучение.
Старик шагнул от койки. Он залез на гамак, висящий рядом с ней.
— Мы будем во дворце еще через много часов, — сказал он Бобе. — Советую тебе поспать. Трудно быть хитрым или сильным, если не отдохнешь.
Спать! Боба посмотрел на Габбору недоверчиво. Как кто-то может спать в таком вонючем, заполненном людьми месте?
Но, через несколько минут, он обнаружил, что следует совету Габборы.
День был очень, очень долгий. Наконец, Боба уснул.
ГЛАВА 17
Боба проснулся от громкого низкого звука. Когда он открыл глаза, он увидел врблтера жадно смотрящего на него из клетки. Его зеленые глаза злобно горели. Его длинные желтые зубы виднелись между черных десен. Боба поспешно поднялся в своей койке. Пасть врблтера открылась в ухмылке, когда он опустил голову на свои когти.
Что теперь? Боба огляделся. В трюме было тихо, за исключением храпа гамореанских охранников на полу. Два охранника рядом с лестницей сидели с опущенными головами.
— Спят на посту! Спорю, что Джаббе это не понравится, — подумал Боба.
Он взглянул туда, где Габбора висел в своем гамаке, тяжело дыша. Затем Боба посмотрел по сторонам своей койки, убеждаясь, что его никто не видит. Он поднял свой шлем.
Воздух!
Он положил ее себе на колени и открыл. Слова засветились на экране — странице: "Чтобы получить знания, ты должен найти Джаббу".
Боба провел пальцем над страницей. Он коснулся слова.
"Джабба".
Тут же предложение скрылось, и появилась следующая страница. Слова заполнили ее. Боба быстро просмотрел их пока не нашел то, что искал.
Дворец.
— Расскажи мне, — прошептал Боба. Он нажал команду голосового воспроизведения. Тотчас же голос его отца начал говорить. Голос был настолько тихим, что ему приходилось напрягать слух, чтобы расслышать.
— Дворец Джаббы построен там, где раньше был монастырь Б'омар. Любой ценой избегай нижних уровней. Там находятся тюрьмы, темницы, и логовища зверей из ямы, которые сбежали века назад. На самом верхнем уровне останавливаются гости, которых Джабба наиболее высоко ценит — пока он их ценит. Посредственные гости, в конце концов, становятся обедом крайта. Или завтраком сарлака. Охотники за наградой обычно живут получше, если они успешны.
Голос стих. Лицо Джэнго Фетта заполнило экран, глядя прямо на Бобу. "Есть одно и только одно правило, когда имеешь дело с Джаббой Хаттом, — серьезно произнесло изображение его отца. — Не провали дело".
— Я не провалю, — прошептал Боба. Его палец провел по очертаниям отцовского лица. Секунду Джэнго улыбался своему сыну. Потом изображение исчезло, и экран стал пустым. Боба увидел свое отражение. Он выглядел еще не как отец, но он не был и прежним ребенком. Его глаза стали жестче. Его рот выглядел так, будто он не привык часто улыбаться.
Боба отложил книгу. Он провел рукой по волосам, как бы причесывая их и замер. Свет пробивался сквозь трещины в стенах баржи. На палубе выше он слышал шаги и звон колокола.
— Просыпайтесь, лентяи! — проревел кто-то. Искривленное лицо гамореанца появилось в люке над лестницей. — Мы причаливаем через пятнадцать минут!
Спящие охранники стонали и кряхтели. Они начали подниматься на ноги, пиная тех, кто еще не проснулся и лежал на полу. Габбора зашевелился в своем гамаке. Он зевнул и вылез потягиваясь.
— Уже утро! Надеюсь, ты хорошо поспал? — спросил он Бобу и подмигнул.
— Как дитя, — ответил Боба.
— Это хорошо. Сон важен для воина. Как и завтрак.
Габбора украдкой посмотрел по сторонам. Затем он вынул из халата две маленьких упаковки.
— Вот, — прошептал он, отдавая одну Бобе. — Глеб — пайки. Не такие вкусные, как то, что у тебя было прошлой ночью, но они наполнят твой желудок и дадут тебе все необходимое на целый день.
Боба открыл упаковку. Внутри был маленький гладкий кусок чего-то похожего на картон. Он понюхал.