Заговор Арбеллы Стюарт
Шрифт:
«Дорогая Арбелла,» воскликнул он, — этот мой самый красивый дворец здесь, в Гринвиче, является идеальным фоном для столь важной встречи особ королевской крови».
Неискренность сквозила в каждом его слове, и Арбелла, теперь стоявшая, была удивлена, обнаружив, что она такого же роста, как Джеймс. «Гринвич, как вы говорите, великолепный дворец; однако нельзя сбрасывать со счетов чудеса Ричмонда и Хэмптон-Корта. Вы их уже видели? Оутлендс тоже — чудо».
Улыбаясь со всей нежностью, на которую она была способна, несмотря на трясущиеся руки, Арбелла увидела, как Джеймс вздрогнул, как будто
«Это места, которые нам еще предстоит открыть», - ответил Джеймс с широкой улыбкой, но холодными глазами. «Возможно, однажды вы будете иметь честь показать мне оставшуюся часть моего королевства. В настоящее время я наслаждаюсь спортом в Theobalds. Также меня больше всего впечатлили охотничьи угодья сэра Роберта Честера в Ройстоне. Похоже, оба этих дома в моем графстве Хартфордшир скоро станут новыми королевскими фаворитами».
Позади короля Арбелла заметила Роберта Сесила, неловко переминающегося с ноги на ногу. Его лицо было бесстрастным, но руки сжаты в крепкие кулаки. Был ли это Роберт тем, кто пустил слух, который так недавно достиг ее ушей? Эдмунд Шекспир написал, что в пивных Саутуорка сообщалось, что Арбелла была заключена в Лондонский Тауэр в ожидании казни за государственную измену.
«Есть что-нибудь от Эмилии?» — спросила она, прочитав короткую записку Эдмунда.
«Она подтверждает слух, переданный Эдмундом», - сказала ей Энн Брэдшоу.
Эта информация выбила Арбеллу из колеи — был ли слух намеком на то, что должно было получиться в результате этой встречи с Джеймсом?
Заняв указанное им место, она одарила его своей самой безобидной и скромной улыбкой. Рядом с ее кузиной бездельничали двое молодых людей.
«Арбелла, ты знакома с моими друзьями?» — спросил Джеймс. Он указал на младшего. «Это Филип Герберт, граф Монтгомери, любимый товарищ по охоте».
Филипп зачесал волосы набок — привычка, которая, казалось, приводила в восторг короля, который одарил его лукавой улыбкой. Молодой граф посмотрел на Арбеллу из-под ресниц с надменным выражением лица.
«А это Джон Рэмси, граф Холдернесс», - продолжил Джеймс, указывая на другого молодого человека. «Раньше он был пажом при моем дворе, но он стал таким близким другом, что я продвинул его по служебной лестнице, и он мой верный компаньон».
Ярость исходила от Джона Рэмси, который, по оценкам Арбеллы, был на несколько лет старше Филипа.
«Какая мы счастливая компания», - восхищался Джеймс, которого, казалось, забавляло соперничество между двумя молодыми людьми.
Арбелла хранила молчание, наблюдая за своим кузеном, который ходил по комнате, прежде чем сесть рядом с ней. До ее ушей дошло множество страшных историй, предупреждающих о устрашающей внешности Джеймса. Один утверждал, что он не мог нормально говорить из-за слишком большого языка; другой утверждал, что он не ходил, а шатался на искалеченных ногах, в то время как его глаза чудовищно вылезали из головы. Мужчина, сидевший рядом с ней, был средних лет, среднего роста, с короткими темными волосами, тронутыми серебром. Его борода была редкой и подстриженной квадратно, но больше всего ее заинтересовали его глаза разного цвета: один был темно-зеленым, другой необычно серым, что напомнило ей о грозовых тучах.
Если
«Как ваше здоровье?» — спросил он таким тоном, каким он мог бы обращаться к капризному ребенку.
«Очень хорошо, благодарю вас, ваше величество», - ответила Арбелла. «А вы сами — вы устали от путешествия?»
«Нет, мы охотились и мчались по моей новой земле, заводя друзей и встречая попутчиков по пути».
Рэмси рассмеялся, и Джеймс подмигнул ему, наслаждаясь личной шуткой. Не обращая внимания на хихиканье школьников, Арбелла продолжила: «Было очень жаль, что ваше прибытие в Лондонский сити было затронуто чумой».
«Сущий пустяк. Мы отправились в Уайтхолл в закрытой карете, затем по реке к Лондонскому Тауэру. Я смог осмотреть сокровищницу, и она очень впечатляет. Мое поступление в Миддлсекс было приятным. Там было 60 или более человек в ливрейных плащах, а лорд-мэра и олдерменов сопровождали 500 видных горожан, все верхом, в бархатных плащах и золотых цепях. Толпы простых людей были настолько плотными, что невозможно было сосчитать, сколько их собралось. Очевидно, что мой народ испытывает облегчение от того, что я прибыл, чтобы принять корону и снова принести великую славу и почести этому королевству».
«Как приятно для тебя, кузен», - сказала Арбелла сдержанным голосом.
«Восхитительно, — сказал Джеймс, глядя ей в глаза, — как и наша поездка в Хинчингбрук-Хаус недалеко от Хантингдона в Кембриджшире».
Арбелла почувствовала, что оцепенела от шока, но заставила себя улыбнуться замерзшими губами. Эта информация до нее не дошла.
«Кембридж — не тот город, который я знаю», - ответила она, опустив взгляд.
«Это замечательный округ, и я встречался с магистрами Кембриджского университета», - продолжил Джеймс. «Они были очень довольны моим интересом».
«Это честь для них, ваше величество».
«Да, они, казалось, почувствовали облегчение от того, что у них снова есть человек, который руководит их уставами и следит за их учебной программой. Дом Хинчингбрук был одним из моих любимых. Он принадлежит интересному человеку. Вы знаете об этом?»
Арбелла дрожащими руками поднесла кубок к губам. «Как я уже сказал, кузен, Кембридж — не тот город, который я знаю, и я никогда не бывал в этом доме».
Она встретила любопытный взгляд Джеймса с беззаботным выражением лица.
«Вы должны; я верю, что вы нашли бы это наиболее полезным», - сказал Джеймс. «Человек, которому принадлежит этот дом, по происхождению валлиец и состоит в родстве через брак с бывшим членом Тайной печати Томасом Кромвелем. Этого человека тоже зовут Кромвель. Оливер — хорошее сильное имя. Он управляет семейством великих людей. Мне было приятно видеть молодых людей из благородных семей, которые нашли свой путь в его чертоги. Этот человек — убежденный протестант, солдат по выправке, и он научит этих мальчиков быть верными подданными».