Заговор богов
Шрифт:
– Не смей плакать! – запретил ей муж, и Гелиния, сглотнув, послушалась.
– … структуру собирал этот…
– Таганул, – подсказал Максад.
За день, по горячим следам, его люди хорошо потрудились. Помимо сбора всевозможной информации, безопасникам удалось успокоить дворец, а с ним и заволновавшийся Кальварион. С княгиней все в порядке, – уверяли они, что было правдой, – а наследника далеко утащить не могли, найдется! – во что верноподданным жителям города очень хотелось верить.
И сейчас, во вторую вечернюю четверть, заседал ближний круг Руса, куда он, непонятно зачем, включил неразлучную троицу – Саргила, Архипа и Ермила, которые старались
– Она была создана из Силы Тартара, на которую, как на каркас, была нанизана Сила Лоос – очень похожая на ту, которую мы помним, но не совсем. Той, старой сущности у богини более нет. То, что я наблюдал в… структуре (на языке вертелось: «В части Слова») – попытка возродить прежнюю Силу при помощи крови и благословения Тартара. Сектанты сдружились с бывшими лоосками, не потерявшими веру, и это настораживает. Максад, прими к сведению. – Коронпор, не выказывая эмоций, кивнул, а вопросы всех склонных к Силе Рус отмел в буквальном смысле: взмахнув рукой, четко и твердо раскрыл ладонь. Даже Грация поняла этот жест и проглотила как логичный, так и ужасно женский возглас: «Это как же?!», обращенный к мужу. Андрей лишь пожал плечами. Вполне искренне.
– Хвала богам, отлично показали себя амулеты «универсальной защиты». Не буду скрывать, все вы и так понимаете: Игнатий в безопасности до тех пор, пока в его амулете сохраняется Сила. Он, к сожалению, очень мал для того, чтобы обрести склонность к Силе.
– Не стоит прибедняться, Рус! – неожиданно пробасил Леон. – Ты меня одной каплей крови магом сделал, а у твоего сына, считай, половина крови – твоя! Она поможет амулету, я верю… – Закончил тем не менее не очень убедительно.
– Спасибо, друг, – искренне поблагодарил пасынок Френома. – Максад выяснил, что прежняя кормилица от должности отказалась сама. – Рус обозначил уважительный поклон в сторону коронпора. – Я вызывал ее «отражение». Она ругает себя последними словами за то, что согласилась на переезд в Альвадис, говорит, что на нее и на мужа вроде как затмение нашло. Женщину, которая к ней приходила, помнит смутно. Завтра, когда молодцы Максада ее сюда доставят, необходимо будет попробовать с помощью мыслеречи образ той лоо… как пропавшую кормилицу зовут?
– Тирилгин, – с готовностью подсказал Максад.
– Дочь Тира, – криво усмехнулся Рус. – А тот помощник – Сын Старейшины. Типично тиренские имена. А ведь он на меня походил, на мелкого этруска, а родом был якобы из Гроппонта. И никто ничего не заподозрил. – Рассуждал, никого не обвиняя, но некоторые почувствовали себя крайне неудобно.
– Не кипятись, Рус, – усмехнулся Отиг, хотя его визави и не думал вскипать или впадать в ярость. В собственной мини-вселенной он уже отбушевал, и магистр, как, впрочем, и остальные присутствующие, находившиеся там в виде «отражений», испытали тогда малоприятные ощущения. – Гипнотическое воздействие, коим обладает та парочка, имеет много общего с прежними способностями некоторых лоосок, так же, впрочем, как и некоторых Исцеляющих. Они рассчитывали, что княгиня обратит внимание на своего помощника. Расположится к нему, раз мужа нет рядом. –
– Не зря, магистр, – подхватил Рус. – Она все равно не заметила бы ни малейшего колебания Силы! Секретаря и кормилицу проверяли у коронпора – чисто.
Ревность в его сердце отсутствовала напрочь – на что Гелиния втайне обижалась. Но что поделаешь, если их души скрепила сама богиня, подарив возможность чувствовать друг друга на любом расстоянии. Вообще-то здесь они сработали вполне самостоятельно (пример Гнатика, эмоции которого ощущали и отец и мать, – тому подтверждение), но Гелиния, до сих пор не ведавшая об истинных возможностях собственного мужа, считала, что эта их с Русом особенность возникла исключительно по воле Величайшей.
– Причем эти злодеи не подобны мне, то есть они не умеют скрывать склонность к Силе. Они хоть и необычные люди, если можно так выразиться, но несклонные. Гелиния давала мне их образы, и я вызывал их «отражения»…
Эти сведения были абсолютно новыми, и все присутствующие обратились в слух.
Рус решил вызывать злоумышленников по одному. «Отражение» лжекормилицы задумал допросить первой. С ней он готов был рискнуть – предстать в образе Лоос, а что будет дальше, старался не задумываться. Он с трудом сдерживал бушующую в нем ярость, поэтому рисовал образ Тирилгин, заранее превратившись в зеленоглазую женщину, в такую, какой видел Лоос после отнятия у богини сущности «паучихи».
Стоя за мольбертом, Рус успокаивался. Он ответственно исполнял роль богини, смотря на себя со стороны, однако полностью в образ не вживался: помнил горький опыт.
Женщина, возникшая в цветущем саду, благоухающем самыми изысканными ароматами, недоуменно, даже дико озиралась. Рус, он же Лоос, изящно спланировал к своей посвященной (в чем бывший раб названной богини был все же не до конца уверен) и успокоил кормилицу, мягко возложив руку на ее чело:
– Угомонись, недостойная! Сколько раз я предупреждала: осторожность и еще раз осторожность! А вы?! – С последним словом псевдобогиня так усилила голос, что женщина волей-неволей рухнула на колени.
– О, Добрейшая! – испуганно взмолилась кормилица, воздев руки. От яркого сияния, коим Рус предусмотрительно окружил голову богини, она жмурилась и была вынуждена опустить свой взор на область живота. – Не казни! Я выполнила все, что говорили мне твои жрицы! Я же не посвящена тебе, не губи мою душу! Я не хочу идти к даркам!!! – На последних словах губы женщины задрожали, и она прокричала их сквозь истеричные слезы. Потом взяла себя в руки и заставила себя посмотреть в лицо Лоос. Рус поразился – на него глядела типичная земная азиатка!
Образ богини Плодородия в это время жил своей жизнью.
– Если ты объяснишься, то, возможно, я тебя пощажу, – безразлично-невозмутимо потребовала Лоос или, как догадался Рус, для этой женщины – Ланья.
– Да, да, да! Я объясню, я все объясню! – Если бы «китаянка» смела, то упала бы ниц и принялась целовать подол длинной белоснежной туники, вырастающей прямо из сочно-зеленой травы. – Он не пил мое молоко, Добрейшая! А в присутствии других людишек я не могла применить Силу к этому отродью!